Владимир Першанин - Морпехи против «белых волков» Гитлера

Первый номер успел дать очередь, срезал одного из моряков, но получил пулю в лицо и откинулся к стенке окопа. Михеев, сам не ожидая от себя такой прыти, обежал дот вокруг и ловко вскарабкался наверх. Приготовил «лимонку», чтобы бросить в люк, но тяжелая крышка уже захлопнулась.

Кольцо он уже выдернул, граната была на взводе. Куда ее бросить? Из окопа неподалеку стреляли из карабинов. Михеев как следует примерился и швырнул гранату, целясь в окоп. Смелым везет. Пока взводный размахивался, стоя во весь рост, мог очень просто получить пулю.

Но не получил. Одна и другая просвистели мимо, а лейтенант увидел вентиляционную трубу и немедленно опустил в нее следующую гранату. Он набрал их с собой достаточно. Третья или четвертая проломила решетку и взорвалась внутри. Кто-то закричал, а из узкой амбразуры, прикрытой заслонкой, поползла ядовитая гарь взрывчатки.

Один из бойцов вставил в узкую щель амбразуры автомат и дал длинную очередь. Ему ответили пулеметной очередью в лицо. Разрывные пули выбили на выходе затылочную кость. Комки серого с красным брызнули на другого моряка, стоявшего рядом.

Коля Михеев, которого в штабе не принимали всерьез даже телефонистки, считая, что он косит от передовой, действовал сегодня смело. Словно вспомнив тот день, когда ему вручали по окончании училища новенькие петлицы с лейтенантскими кубарями, тяжелый ТТ в кожаной кобуре и призывали верно служить Родине.

Сегодня за шестнадцать месяцев войны лейтенант Михеев проявил себя, оправдывая пожелание и свои отличные отметки за учебу.

Снова приоткрылся люк, высунулась рука с «вальтером». Взводный среагировал мгновенно. Увернувшись от двух торопливых выстрелов, прыгнул на крышку, придавив руку выше локтя, и выдернул массивный «вальтер». Не теряясь, выпустил остаток обоймы в щель, туда же сунул последнюю оставшуюся гранату.

Уцелевшие бойцы комендантского взвода вели огонь из окопов. Один, особенно настырный, разбил две бутылки с бензином о толстую бронированную дверь и поднес зажигалку к лужице. Пламя взвилось хлопком, обожгло бойца, а лейтенант кричал сверху:

– Сюда бензин… сюда! И гранаты тоже.

Старшина с оттопыренной пазухой, вскарабкался на крышу, тут же был сбит пулей и скатился вниз. Со второй попытки все же принесли лейтенанту бензин и подожгли дот через приоткрытый люк. Из бронированной двери выскочили двое егерей, их застрелили тут же, у входа, возле горящей лужи бензина.

Остатки немецкого гарнизона готовились к атаке, чтобы вновь оседлать укрепления на берегу. Радист уже связался со взводом радиолокационной разведки, и три десятка солдат приближались быстрым шагом, чтобы с ходу вступить в бой.

Но к Маркину уже прибежал, пробрался между камней и редких елей шустрый морячок с запиской от начальника штаба бригады Санаева. Тяжело дыша, протянул мятый листок, вырванный из блокнота: «Никита, атакуем с двух сторон. Сигнал — две красные ракеты».

Из девяти автоматчиков комендантского взвода уцелели четверо. Они расстреляли диски своих ППШ, подбирали трофейные винтовки, автоматы, наладили чешский пулемет «зброевка» и довольно успешно отражали попытки приблизиться к их закопченной крепости.

Их бы добили. Трое из четверых были ранены, патроны заканчивались. Но взвились красные ракеты, и остатки бригады с двух сторон пошли на штурм последнего укрепления острова Кайданова. Это была странная атака. Люди, в мокрых, изодранных бушлатах, большинство с трофейным оружием, уже не бежали, как на рассвете, а шли усталым равномерным шагом.

Иван Байда установил на прямую наводку свое легкое орудие и посылал снаряд за снарядом. Подмоченные в трюме «Печоры» капсюля срабатывали не всегда, и подмоченные снаряды отбрасывали в сторону.

Маркин и Николай Слобода шли впереди. Маша кинулась было вслед за Фатеевым, но на нее закричали сразу Маркин и Слава Фатеев. Она остановилась, а затем присела. Славка был уже далеко и не заметил, как странно сидит Маша, привалившись к камню, и прижимает ладони к животу.

– Ранили, что ли? — подбежали к ней санитары.

– Кажется.

– Э, да тебя в живот угораздило. Двумя пулями. Ничего, почистят, зашьют…

Торопливо перевязали и отнесли в операционную, размещенную на берегу. Хирург бегло осмотрел два небольших входных отверстия от пуль. Маша была в сознании и умоляюще глядела ему в глаза:

– Режьте, Степан Артемович. Чего ждете?

– Тебя, Маша, на Большую землю надо. Две пули в кишечник — серьезная операция требуется. Здесь я тебя угроблю.