Владимир Першанин - Морпехи против «белых волков» Гитлера

– Торопятся они, только быстро здесь не пройдешь, ноги переломаешь. Вон, гляньте.

Он показал место, где экипаж «Кондора» пытался спрямить расстояние, но не удержался на склоне и сполз метров на двадцать, едва не врезавшись в скалу. Афанасий с вершины бугра осмотрел окрестности. Только на Севере можно увидеть такие просторы. В сторону Финляндии рядами поднимались заснеженные хребты. Впадины, забитые прессованным темным снегом, тянулись на километры.

Ахтырский ледник сползал с одного склона на другой широкой лентой. Кое-где от ленты отделялись островки льда. Кроме лишайника, росли редкие полярные ели и карликовые, стелющиеся по земле березы. Ветер не стихал, принося облака снежной пыли.

Несмотря на то что все пятеро десантников находились в здешних краях уже несколько месяцев, обширная ледяная панорама с вершины ледника завораживала. Шишкин, лучше других ориентировавшийся на местности, надеялся лишь на то, что напрямик немецкий экипаж не пройдет и будет двигаться медленно.

– Дай бог, чтобы они за час пару километров одолели, — сказал он. — Догоним.

Впрочем, и десантники двигались не намного быстрее. Путь преграждали впадины, расщелины и каменные завалы. Через некоторые можно было перебраться, другие приходилось обходить, делая большой крюк. Уже через километр наткнулись на узкую змеистую расщелину. На твердой сухой земле ее перемахнешь без особого труда, но здесь так просто не получится. Скользкие края не дают опоры, а на дне глубокой щели бьется поток тающего снизу ледника.

Значит, надо делать крюк. Через час завязли в низине, напоминающей озеро. Только вместо льда низина была набита спрессованным снегом. Шишкин сделал полсотни шагов, ничего, вроде держит. Махнул остальным, но через десяток метров ухнул по грудь в вязкую массу. Кое-как выбрался с помощью брошенной веревки. Через эту низину не пройдешь.

Так и двигались зигзагами, то поворачивая назад, то карабкаясь вверх. Антон Парфенов, из новичков в отряде, начал было резво скакать вниз по склону. Его притормозил Маркин:

– Сломаешь ногу — здесь и останешься. Нести тебя некому, нам важнее фрицев догнать. Усек?

– Виноват, товарищ капитан-лейтенант.

Парфенов родом из Мезени, северянин, ориентируется в здешних местах неплохо, просто иногда пробивается мальчишество — ему всего двадцать два года.

Через некоторое время увидели следы короткой остановки. Три консервные банки, окурки, целлофан из-под хлеба и шоколада. Мусор втоптали в снег, но сразу видно, что это не пешая разведка и не егеря. Те спички горелой не оставят и шагают след в след. И тем более не вытопчут целую поляну, которая еще пахла золой — подогревали консервы, сосиски в соусе.

– Хорошо, гады, живут, — позавидовал Гриша Чеховских. — Сосиски, шоколад, сигареты с золотым ободком.

Всем сразу захотелось есть. В мешках мерзлый хлеб и рыбные осточертевшие консервы. Не так и плохо, но рыба надоела до черта. А печень трески (деликатес на материке!) в плоских баночках, очень питательную и вкусную, никого силком есть не заставишь. Лучше уж серый хлеб пополам с овсом.

– Ребята, час назад они здесь были, — определил Афоня Шишкин. — Ну, полтора от силы. Если поднажмем, догоним до ночи.

Ночи все еще короткие, всего часа четыре. Ускорить ход смысл есть. Двинулись вперед с азартом, позволив себе лишь выкурить по самокрутке. Грязно-серый, еще не закончивший линьку песец вымахнул из-под ног и рванул прочь, подняв облезлый хвост.

– Гони его!

– Зимой бы ты нам попался!

Пойдут ли немцы ночью дальше?

Угадывая вопрос командира, Афанасий Шишкин отрицательно покачал головой:

– Не рискнут. Я днем в расщелине едва ногу не свернул, а ночью сплошной риск. Через час они остановятся, и нам бы переждать.

– А ты что скажешь, Антон?

– Верно Афанасий рассуждает. Я, можно сказать, местный, и то бы не рискнул. А фрицы тем более.

– Ну, раз Антоха команду дал, — засмеялся Маркин, — переждем до утра.

Расположились в овражке. Уже в сумерках долго всматривались в бинокли. Мелькали какие-то пятна. На берегу залива увидели нерпу. Едва не приняли ее за человека, собрались было окружать, потом успокоились. Грызли хлеб, ели подогретые на крохотном огоньке консервы, а Чеховских не отказался даже от печени трески. Остальных Маркин заставил жевать пропитанные жиром кусочки силком. Неизвестно, сколько завтра идти, нужны силы.

Беспокоило, что не поленился немецкий экипаж захватить пулемет. А это значит, близко не подпустят.