Роман Кожухаров - Штрафники берут Рейхстаг. В «логове зверя»

Крыши и каменные коробки загромождали все пространство, насколько хватало глаз. Уши вязли в неумолкающем грохоте, который непрерывно, словно в каком-то ознобе, сотрясал нутро города. Снаряды и бомбы обнажили скелеты улиц, вывернули наружу внутренности домов, и этот огромный город, охваченный огнем пожарищ, словно мутной венозной кровью, исходил столбами бурого, черного, грязно-серого дыма. Они поднимались в небо, мешаясь в воздухе и стягиваясь в непроглядную облачную пелену, которая накрывала центральные кварталы.

Эта картина – величественная и ужасная, развернувшаяся во всю ширь, панорама гибнущего оплота фашизма – на долю секунды потрясла Аникина. Он увидел, как метрах в двухстах впереди суетились вражеские солдаты. Они копошились, как муравьи, натаскивая поперек улицы мешки с песком, бревна, накидывали кирпичи, наспех сооружая что-то наподобие баррикады. Впритык к левой стороне улицы на стыке этого навала с каменной стеной дома торчал длинный ствол орудия, напоминавшего зенитное.

На миг взводному показалось, что он и его подчиненные, увлекшись зачисткой этажей, не учли, что длинное здание тянется далеко в глубь улицы. Они теперь очутились в глубине вражеских позиций, и немцы, нанеся неожиданный удар, могли отсечь их от основных сил. О том, как развивались события возле моста, Андрей четкого представления не имел. Кто еще, кроме артиллерийского расчета полкового 76-миллиметрового орудия, сумел перебраться через мост? А может, все еще находится на северном берегу? А вдруг у Настасенко и Мартынова дела плохи, и аникинский взвод с минуты на минуту будет отрезан от моста и окажется в мешке. Не слишком ли они увлеклись наступлением? Гнетущее сомнение на долю секунды мелькнуло в мыслях Аникина. Это ощущение, от которого засосало под ложечкой, не замедлило подтвердиться.

Зенитное орудие, которое немцы установили за растущей как на дрожжах баррикадой, выплюнуло сноп огня и дыма, который тут же преобразовался в давящий на уши свист, дробной лентой развернувшийся вдоль уличной мостовой. Эта лента оборвалась оглушительным взрывом где-то возле площади.

Андрей высунулся из оконного проема и оглянулся назад. Позади, прямо в левом углу створа выходящей на площадь улицы, пучился клубами дыма, обломками асфальта и брусчатки фонтан взрыва. Он вырос прямо на том месте, где стояла проломленная афишная тумба. Где-то там, по расчетам взводного, должны были находиться люди из отделения Латаного.

По каменному откосу окна тут же полоснула автоматная очередь, заставив Андрея укрыться в глубине комнаты.

– Товарищ командир! – подскочил к нему Липатов. – Вы ранены?!

– С чего ты взял? – произнес Аникин, вытирая пот со лба. – А то, что чуть не подстрелили, – это факт…

– У вас кровь… На лице… – с беспокойством проговорил замкомвзвода, осматривая лицо командира.

Андрей посмотрел на руку, которой только что проводил по лбу. Действительно, на тыльной стороне ладони ярко алела размазанная влажная полоса. Аникин пощупал пальцами то место, где жгло кожу. Каменная крошка, брызнувшая от удара пули в откос, оставила несколько неглубоких царапин над левой бровью. Горячая струйка, скопившись вместе с потом у брови, просочилась в глаз, защипав.

– Черт, и промыть нечем… – на бегу пытаясь вытереть зажмуренный, слезящийся глаз, выговорил Аникин. – Фляга-то моя – тю-тю… у Безбородько.

Липатов молча протянул командиру свою флягу с уже свинченной крышечкой. Аникин, сняв шапку-ушанку, плеснул на бровь и на лицо живительную прохладную влагу. Жжение над бровью утихло, и глаз перестало щипать. Андрей не удержался и сделал из фляги порядочный глоток. В пылу боя он и не замечал, как на самом деле ему хотелось пить.

– До взятия Рейхстага заживет!.. – пробормотал Аникин, возвращая флягу своему заму. – Найди Шевердяева… Пусть поставит здесь кого-нибудь из пулеметчиков… Точка – что надо. Вся улица как на ладони. Бери в оборот Капустина и Шевердяева, пусть рассредоточат своих бойцов на всех этажах. Немцы наверняка попытаются отбить дом. Мы у них тут как кость в горле торчим… Эх, пэтээровцев бы еще сюда.

– Пэтээровцы вместе с Латаным внизу, товарищ командир… – с готовностью доложил Липатов, ни на шаг не отставая от Аникина, почти бегом идущего по коридору отвоеванного этажа.

– Ладно… займись пулеметчиками… – ответил Андрей, спускаясь по лестничному пролету. – К Латаному – я сам…