Станислав Олейник - Тени прошлого

— Ладно, пойдем, — кивнул он Павлу. — Ехал он, видите ли, мимо, и решил проведать…. Хрен там проведать. Я сам такой. Так что говори, что надо…

— Подожди, — Павел открыл заднюю дверцу и взял сумку.

— Вот так и живу, — Вострянкин кивнул на небольшой аккуратный домик, прятавшийся среди цветущих яблонь и вишен. — Правда, угощать-то мне тебя, к сожалению, нечем, — сказал он, косясь на сумку, которую Павел держал в руке, — разве что чаек, со смородиновым листом…

Поймав его взгляд, Павел посмотрел на растерявшегося товарища, рассмеялся, и со словами: «Принимай, Володя, гостинец…», — поставил сумку на стол.

Увидев на столе пару бутылок «Горилки с перцем», буханку свежего хлеба, колечко «краковской», шматок сала, Вострянкин широко раскрыв глаза, уставился на нежданного гостя.

— Нуу-у-у, — протянул он, — уважил, так уважил. — И сразу, засуетившись, вытащил откуда-то две банки маринованных огурцов и помидоров, и несколько пучков ранней и уже вымытой редиски.

Когда закуска была приготовлена, Павел кивнул на бутылки, сказал:

— Одну спрячь про запас.

— Ага, это точно, Пашенька, — снова засуетился Вострянкин и, подхватив бутылку, скрылся за дверью.

— Иэх, хорошо — то как! — крякнул он, когда пропустили по одной и приступили к закуске.

— Уважил, Паша, ох, как уважил, — снова повторил Вострянкин, хрустя редиской. — А то бражка, да бражка. Любаня-то моя, посадила меня на «сухой закон», вот бражку-то втихаря и ставлю. Благо варенья навалом…

— Самогон-то чего не гонишь? У тебя ж тут все условия…

— Так бражка-то не успевает дойти, — хохотнул Вострянкин, — выпиваю ее, родимую, вместо квасу…

Когда выпили по второй, он, внимательно посмотрел на Павла, и сказал:

— А теперь, Паша, выкладывай, что надо…

— Значит, Паша, говоришь, соседа твоего грохнули, — задумчиво проговорил он, отправляя в рот дольку соленого огурца.

— Похоже, так, Володя, — кивнул Павел, выкладывая на стол пачку сигарет. — И хитро посмотрев на него, добавил, — и ты его должен хорошо знать…

— Постой, постой, — выпрямился тот на табурете, доставая из пачки сигарету. — Это кто же такой?

— Да дед один, Володя. Профессор химии, — ответил Павел, давая прикурить Вострянкину. — И трудился, говорят, в какой-то «хитрой» лаборатории. И эту лабораторию курировал якобы ты…

— Как фамилия — то его? — насторожился Вострянкин, затягиваясь сигаретой.

— Петров…. Иван Захарович Петров…. У него, говорят, собачка какая-то была на работе, по кличке Мальчик.

— Так, так…. Так, так, — задумчиво постучал пальцами по столу Вострянкин. — Как же, как же, помню я этого старикана. Тогда он был еще в самом, так сказать, соку. Было ему тогда примерно лет пятьдесят, может больше…. Но выглядел он моложе своих лет. Боевой был мужик. Даже бабу у своего лаборанта тогда увел…

— Вот даже, как? — улыбнулся Павел, отправляя в рот редиску.

— И кобелька его помню, — словно не расслышав реплику Павла, продолжал тот. — Привезли эту таксу тогда с ОКПП «ЧОП». Старик проводил тогда какие-то исследования с наркотиками. Вот для этого ему и понадобилась собака — ищейка…. Даст понюхать, спрячет, потом заставляет искать…. Да…. Занятный был старик, — вздохнул Вострянкин и, скороговоркой пробормотав: «Царствие ему небесное», — рассмеялся:

— Не поверишь, Паша…. Он однажды на три буквы послал меня…

— Да ну? — удивился Павел, — как это?

— А вот так…. Я хотел его вербануть, а он как попрет на меня: «А не пошел бы ты, — говорит, — майор, на…! Меня, между прочим, доктора наук, ваш генерал еще три года назад пытался завербовать, да ни хрена не вышло».

— Ну, а ты что?

— А что я? — пожал плечами Вострянкин, — пришлось свести все на шутку, и извиняться…. А начальнику отдела, который на меня давил, я доложил все, как есть, и передал слово в слово ответ старика.

— А тот?

— А что тот? Да ни хрена…. Дал понять, что никаких указаний на вербовку старикана мне не давал…. А все подготовленные бумаги приказал немедленно уничтожить по акту.

Похороны старика были довольно скромные. Кроме сына — Виктора Ивановича, да некоторых соседей по подъезду, на кладбище никого не было. Оперативник, находившийся там, никого посторонних не заметил.

С сыном покойного, Петровым Виктором Ивановичем, Васьков встретился на третий день после похорон «на нейтральной территории», в кафе, через дорогу от дома, где проживал покойный.

Васьков сразу предупредил Виктора Ивановича, что беседа будет носить неофициальный и, конечно же, не протокольный характер.