Андрей Геращенко - Учебка. Армейский роман.

Антон еще не спал, но ему было лень отвечать Игорю, потому что он уже начал погружаться в сон.

— Ро-т-та, подъем!

«Боже, неужели это никогда не закончится — хоть бы один день встать по человечески!» — раздраженно подумал Игорь, напяливая на ходу хэбэ.

Утренний осмотр прошел без особых проблем, и рота под барабан отправилась в столовую.

После завтрака Игорь нерешительно подошел к Гришневичу:

— Товарищ сержант, мне надо в парадку переодеться — разрешите приступить, пока здесь Черногуров?

— Зачем это? Опять в госпиталь?

— Так точно.

— Слушай, Тищенко, ты уже целый месяц меня этими сказками кормишь! А сам сейчас проболтаешься часа два-три в санчасти и придешь назад. Что — не так?!

— Никак нет.

— Чего же ты в тот раз не уехал?

— Машины не было…

— Ладно — иди! Но не дай Бог не уедешь! — хмуро предупредил Гришневич.

Игорь едва успел застать Черногурова на месте — каптерщик уже закрывал дверь на замок.

— Подожди, Черногуров, мне надо парадку взять — я в госпиталь сейчас поеду, — попросил Игорь.

— Начинается! Ты и тогда парадку взял, а не поехал, и мне из-за тебя пришлось из учебного центра в казарму тащиться. Сегодня тоже так будет?

— Сегодня? Сегодня уеду. Да что вы все — сговорились, что ли?!

— Кто это — «все»?

— Ты, Гришневич. Разве я виноват, что не уехал? Вдруг сегодня опять машины не будет — при чем тут я?!

— Вот и я говорю — опять из-за тебя придется в казарму тащиться. Давай быстрее, мне некогда тебя ждать, — проворчал Черногуров, но парадку все же выдал.

Переодевшись, Тищенко сдал хэбэ и принялся собирать в пакет «личные вещи»: зубную щетку, мыло и пасту.

В начале десятого Игорь открыл двери санчасти.

— Товарищ капитан, тут еще кто-то пришел! — услышал Игорь реплику фельдшера, едва только переступил порог.

— Ты к кому, боец? — сразу же спросил Жолнерович.

— Я? К Вакуличу, — растерялся Игорь.

Он не ожидал такой быстрой встречи с капитаном.

— Его сегодня не будет.

— А когда он будет?

— Я сам, боец, не знаю, когда он будет!

— А как же я?

— А зачем ты пришел? Заболел? Да ты с пакетом…

— Товарищ капитан, меня должны были в госпиталь на обследование положить, а теперь… Даже и не знаю, что мне делать.

— Тебя Вакулич должен был везти?

— Так точно.

— Не знаю, когда ты в свой госпиталь попадешь. Вакулич, твою мать, совсем о своих больных не думает — одни командировки на уме! Так что не знаю — скорее всего, я тебе ничем не помогу.

— Товарищ капитан, а не могли бы вы меня отвезти?

— Я? А где твои документы?

— В кабинете у Вакулича.

— Вакулич пока еще без кабинета — он у нас общий. А решение о госпитализации есть?

— Есть. В медицинской книжке записано. Возьмите меня, а то когда еще Вакулич приедет?!

Жолнерович на минуту задумался, а затем раздраженно ответил:

— Жалко мне вас, боец, понимаешь?! Просто по человечески жалко! С Вакуличем ты и в самом деле можешь в госпиталь вообще не попасть. Ладно — если я твои документы найду, то захвачу с собой — мне двух человек из бригады нужно в хирургию везти.

Игорь ожидал оглашения результатов поиска.

— Что-то пока нет. Фельдшер!

— Я.

— Посмотри в шкафу, фамилия Ти…

— Тищенко, — подсказал Игорь.

— Фамилия — Тищенко.

Книжку все же удалось отыскать.

Пришли оба больных из бригады, и теперь оставалось лишь подождать козелок.

— Правда, я тебе ничего не гарантирую — с местами там тяжело. Но, может быть, что и получится, — пояснил Игорю Жолнерович.

Капитан позвонил в парк и по разговору Игорь понял, что козелок приедет через полчаса. Тищенко надоело сидеть в полутемной санчасти, и он вышел на освещенное утренним солнцем крыльцо. День выдался погожим и теплым. «Может, в учебный центр сходить и попрощаться со взводом? А вдруг назад приеду — потом засмеют! Нет, не стоит», — подумал Игорь и ощутил, что в глубине души он не очень-то опечален предстоящим расставанием. «Жалко будет с Лупьяненко и Туем расставаться, ну, может быть, еще с Сашиным и Доброхотовым… А с остальными… А с остальными все равно! Во всяком случае, с Резняком точно расставаться не жалко», — думал Игорь, глядя на лениво кружащиеся багряно-красные листья, потихоньку слетающие с росшего рядом с санчастью большого, раскидистого клена. Пробегая взглядом по столовой и складам, Игорь день за днем вспоминал три с лишним месяца, проведенные в части. Гражданская жизнь и институт казались такими далекими, словно после призыва прошло не меньше двух лет.