Вацлав Подзимек - Стальная рапсодия

— Кто звонил? — спросил я, услышав свое имя.

— Сейчас сюда придут из ВБ, хотят с вами говорить.

— Хорошо, пойду в свой кабинет. Скажите, что я их жду там, — распорядился я.

Едва я успел присесть к столу и принять позу человека, который готов решить любую, даже самую сложную проблему, как раздался стук в дверь.

— Войдите! — громким голосом пригласил я.

В дверях показался сотрудник общественной безопасности, которому пришлось нагнуться, чтобы не задеть головой притолоку, и Пешек, которому пришлось нагнуться еще ниже. Я поднялся и посмотрел на Пешека. Под глазом у него был большущий синяк.

— Опять драка… — наполовину спросил, наполовину констатировал я, обращаясь к представителю службы охраны порядка. — Я накажу его как следует, не беспокойтесь, товарищ… — Я быстро взглянул на его погоны: —… товарищ прапорщик.

— Да, он дрался, — подтвердил он. — И весьма неплохо.

— Мы знаем его способности. Слава богу, он у нас тут не первый день. Обещаю вам, что он получит свое…

Я предложил прапорщику присесть.

Но ему, по-видимому, не очень понравилось это предложение. Он быстро осмотрел мой кабинет, освободил от кипы газет и журналов стул и предложил его Пешеку.

«У них, видимо, есть свои правила, как обращаться с нарушителями общественного порядка», — подумал я и потому не стал возражать. На его месте я бы стул Пешеку не предложил. Он еще насидится.

— Итак, начнем с самого начала. — Прапорщик взял нить разговора в свои руки. — После того как воин Пешек закончил свои дела в городе, он пошел провожать одну девушку…

— Зузанну Птакову, — уточнил Пешек.

— Попрошу меня не перебивать, — сделал ему замечание прапорщик.

Меня задели его слова, так как в этом кабинете замечания своим подчиненным делал обычно я. Но я ничего не стал говорить, и прапорщик продолжал: — Так вот, в инкриминированное время (именно так выразился прапорщик) воин Пешек вместе с Зузанной Птаковой, студенткой вечернего отделения техникума, направлялся к скверику. Навстречу им торопливым шагом прошел мужчина с объемистым портфелем. (Потом стало ясно, что спешил он на почту, куда ему следовало сдать выручку магазина самообслуживания.) Мужчина был уже довольно далеко, когда Пешек и Зузанна услышали крик. Они обернулись и увидели, что тот человек, который только что повстречался им, лежит на земле, а неизвестный мужчина убегает с тем толстым портфелем под мышкой. Воин Пешек рванулся за ним. В начавшейся погоне сыграла свою роль хорошая физическая подготовка догоняющего. Преследуемый это понял и в последний момент отбросил портфель, думая, вероятно, что без портфеля он побежит быстрее. Со скоростью газели. Но это была ошибка. Пешек все-таки его догнал. Последовавшая схватка была короткой. Пешек быстро свалил вора ударом в челюсть, правда, перед этим тот все же успел поставить ему синяк под глазом… Начали сбегаться люди. Они всегда сбегаются тогда, когда все бывает кончено. Заведующий магазином самообслуживания был доставлен в больницу с легким сотрясением мозга, туда же попал и парень, который пытался украсть портфель. У него оказалась сломанной челюсть. А воина Пешека и Зузанну Птакову мы пригласили к нам, чтобы составить протокол, — закончил прапорщик свой рассказ. — Мы как-то не догадались сообщить вам по телефону, что Пешек задерживается, поэтому я и решил проводить его. Парень боялся, что вы его накажете прежде, чем он успеет все объяснить.

— Как это могло прийти вам в голову, Пешек? — произнес я отеческим тоном и погладил его по плечу.

— Не знаю, — прошептал Пешек.

Наутро к нам пришли командир батальона и его заместитель по политчасти. Они с одобрением похлопывали Пешека по плечу. Он получил право на увольнение с выездом за пределы нашего городка. Хотя это было ему совсем ни к чему. Студентка вечернего отделения техникума жила поблизости.

А вот мне такая увольнительная была необходима, чтобы выяснить наконец, чего я стою как жених. А так как солдат не должен ничего скрывать от своего начальства, я тут же все это и выложил командиру батальона.

— Ладно, — ответил надпоручик Матрас, и ощущение радости и одновременно какого-то страха охватило меня. Радость от того, что я все-таки еду, а страх от незнания, что меня, ждет. Помня об отцовском совете ни к кому не являться без предупреждения, я хотел было предупредить Юцку по телефону, но, опасаясь, что не поспею на послеобеденный поезд, отказался от этого благого намерения,