Яков Давидзон - Орлята партизанских лесов

…Они оборудовали позицию на косогоре, который широкой дугой огибала выходившая из леса дорога. Старая кривая сосна, наполовину вывороченная бурей из земли, надёжно прикрывала позицию. Остальные партизаны залегли в ельничке слева от дороги.

Ждать пришлось долго. Все порядком промёрзли, и Саша собирался уже спросить у Красавина разрешения сбегать в лесок погреться, когда издалека донеслись приглушённые звуки автомобильных моторов.

Пролетела встревоженная сорока, за ней — стая ворон.

Из леска показался тупорылый грузовик «фиат». Он раскачивался на ухабах, опасно кренился, и потому водитель держал небольшую скорость — километров двадцать — тридцать в час. За грузовиком выкатила «легковушка», выкрашенная в белый цвет, потом потянулись сани, полные солдат. Второй «фиат» тащил за собой короткоствольную пушку. Колонна выгибалась на дороге, как змея.

Красавин взялся мягко подводить прицел к головному автомобилю. Саша быстро пробежал пальцами по пулемётной ленте.

Когда раздался сигнальный выстрел, Красавин нажал на спуск, и «максим» загремел, выбрасывая десятки пуль. Видно, водитель автомашины был убит сразу, потому что «фиат» съехал с дороги и покатил напрямик через целину, выбрасывая из-под колёс фонтаны снега. Из кузова, накрытого брезентом, выпрыгивали солдаты, но Красавин бил без промаха. Когда машина, наконец, остановилась, утонув в глубоком снегу, из кузова выскочило два или три автоматчика и кинулись бежать к лесу. Красавин перенёс огонь на хвост колонны и мигом разметал фашистов, ехавших в санях. Застигнутые врасплох, каратели вели беспорядочную стрельбу. Только артиллеристы успели развернуть пушку, но снаряды разорвались да в лесу.

Красавин короткой очередью уложил прислугу, и пушка замолчала.

— Порядок в танковых частях, — удовлетворённо произнёс свою любимую поговорку Красавин. — Теперь не скоро сунутся.

Но он ошибся. Взбешённые неожиданным нападением и потерями, каратели почти сразу же кинулись в атаку. Они вели на ходу автоматный огонь. Огонь был неприцельный, но такой плотный, что среди партизан появились раненые. Даже сосна, под которой устроились пулемётчики, казалось, жалобно стонала от впивавшихся в неё пуль.

Красавин бил короткими очередями, экономно. Но боезапас быстро таял.

— Патроны кончаются! — предупредил Саша.

— Чёрт возьми! — нажав на гашетку, по не услышав выстрела, крикнул Красавин. Его руки хватали пустые ленты и тут же отбрасывали в сторону. — Беги в лес, Сашок! Там должны быть патроны. Поищи на других санях!

Две тяжеленные коробки с лентами показались Саше лёгкими, как пух. Когда выскочил из оврага, с упавшим сердцем понял: стреляют больше немцы. Только их автоматы бьют так резко.

Саша нёсся по целине, не разбирая дороги.

— Давай, Сашок, давай, дорогой ты мой! — закричал, завидев пулемётную прислугу, Красавин.

В мгновение ока он перезарядил пулемёт. Немцы как раз поднялись в атаку. «Максим» заговорил в руках Красавина, и Саша едва успевал подавать ленту. Чёрные фигурки тут и там падали в снег и больше не поднимались. Вскоре немцы прекратили атаку и откатились назад, в лес.

Партизаны, пользуясь передышкой, отошли — задание было выполнено. Застоявшиеся лошади резво рванули с места. Далеко позади, там, где партизанская засада только что дралась с карателями, громко разорвались мины…

Этот бой Александра Кобзенкова был отмечен первой наградой — медалью «За отвагу».

Немецкий гарнизон в Скригалове сопротивлялся упорно. Однако партизанам удалось разгромить управу. Но у каменного здания, превращённого фашистами в долговременную оборонительную точку, бой затянулся. В полуподвале засело отделение карателей. У них был пулемёт и автоматы, они вели густой огонь, не жалея патронов.

Но больше всего партизанам досаждал пулемётчик. Голову не давал поднять от земли.

— Эти не побегут, — со вздохом сказал Красавин, прекратив бессмысленную трату и без того небогатого боезапаса. — У них один шанс выжить — устоять против нашего натиска. Знают ведь, что им никогда не простят кровь мирных жителей…

— Эх, сейчас бы пушечку сюда! — мечтательно протянул Саша.

Каменное здание высилось на пригорке, подходы к нему были расчищены заранее. Немцы контролировали положение. Конечно, можно было бы дождаться ночи, подползти поближе и забросать амбразуры гранатами. Но день только начинался. Через пару часов наверняка подоспеет к фашистам подмога, и тогда в невыгодном положении окажутся партизаны. Фактор внезапности был утрачен, партизан вынудили залечь в полуторастах метрах от опорного пункта и прекратить бессмысленный обстрел.