Федор Галкин - За рычагами танка

Не менее напряженный бой танкистам пришлось вести за город и станцию Знаменка.

Холодный декабрьский ветер резал глаза. Размокшая от дождя почва цеплялась за гусеницы танков, не давая возможности развить стремительную атаку. Четвертый день уже шли напряженные бои за город. Гитлеровцы прилагали все силы, чтобы задержать наступление, подбрасывали подкрепление по железной дороге.

Плотной завесой зашторили небо серые тучи, когда первый батальон бригады прорвался в район станции. И как раз в это время, выделившись из общего грохота боя, послышался шум авиационных моторов.

— Кажется, наши самолеты? — спросил кто-то из офицеров на наблюдательном пункте.

— А что они увидят в такую погоду? Вместо врага еще по своим ударят, — послышался унылый голос.

В это время вздрогнула земля, и в районе железнодорожной станции встали высокие султаны огня и дыма.

— Через тучи сумели, молодцы! — послышался одобрительный голос.

Через полминуты удар повторился. Снова несколько огненных смерчей взметнулось к небу в районе станции.

Когда дым рассеялся, на станционных путях обрисовалась жуткая картина. Там и сям чернели бомбовые воронки, торчали из земли разбитые шпалы и в спирали свернутые рельсы. Скоро в район станции подошли и другие батальоны бригад. Среди первых был танк лейтенанта Багрова. Разгоряченный боем, Багров крикнул механику-водителю:

— Рагозин! Жми прямо на перрон, там в помещении станции фрицы орудуют.

Рагозин, не раздумывая, развернул машину прямо на рельсах, рискуя сорвать гусеницу. В это время из окна вокзального помещения хлестнула по броне пулеметная очередь.

«Сбесился фашист, из пулемета по танку палит», — зло подумал Рагозин и направил танк на перрон. Но сразу остановился, увидев, что высота перрона больше метра, танк ее не возьмет, уткнется. Минута растерянности, и тут же вспомнил мудрый совет преподавателя учебной группы — как действовать в подобных случаях. Доли секунды потребовались, чтобы двумя ударами носовой части корпуса выбить выемку в подбетонной кирпичной платформе и подать по ней свою машину. Вздыбившись чуть не вертикально, танк Рагозина плавно опустился на платформу.

— Гранату! — крикнул Багров, заметив в здании станции заметавшихся гитлеровцев.

Башня быстро повернулась на цель, раздался выстрел, слившийся с разрывом снаряда внутри помещения. Еще выстрел. Еще… Гитлеровцы пустились наутек. Путь в город был свободен.

Вскоре танкисты перерезали железную дорогу западнее станции, тем самым участь гарнизона фашистов была решена.

К вечеру 9 декабря общими усилиями танкистов, стрелковых соединений и партизан город полностью был очищен от захватчиков.

В боях за Знаменку первый танковый батальон потерял своего замечательного командира — капитана Аксенова. Теперь батальоном стал командовать капитан Малявин. Высокий, стройный офицер, всегда подчеркнуто подтянутый, Малявин уже имел большой боевой опыт, отличался требовательностью и исполнительностью, умением подойти к подчиненным, правильно нацелить их на выполнение боевых задач.

С первых дней войны он прошел со своими танкистами первые боевые версты. Был ранен. После излечения преподавал тактику в Чкаловском танковом училище. А когда окреп, попросился на фронт. Просьбу его удовлетворили. Капитану с запасом теоретических знаний, подкрепленных практическим боевым опытом, не стоило больших трудов познакомиться с батальоном, да и времени для такого знакомства отпущено не было — войска стали усиленно готовиться к освобождению Кировограда.

Подмораживало только по ночам, утром декабрьское солнце, ненадолго улыбнувшись, смахивало с земли ледяную пленку. А через час-другой тучки начинали плакать затяжным дождичком, наполняя водой лужицы, придорожные кюветы и широкие гусеничные следы танков.

Батальон капитана Малявина, занимавший селение Верхние Каменки, получил приказ отойти на пополнение в район, что расположился в нескольких километрах восточнее.

Не успели танкисты расстаться с теплом хат и расположиться в низкорослом лесочке, как поступили сведения, что Верхние Каменки занял противник, выбив оставленные там без танковой поддержки стрелковые подразделения. А за этими сведениями — приказ: батальону атаковать Верхние Каменки, выбить оттуда противника и восстановить положение.

Лесок наполнился ревом танковых моторов. Малявин, вскочив на наклонный носовой лист брони своего танка, не зажигая фар, повел батальон по знакомой разбитой гусеницами дороге. Черный полог ночи, сдобренный туманным дыханием земли, был почти непроницаем. Механик-водитель командирского танка, до боли в глазах напрягая зрение, старался держаться черной полосы старого танкового следа. Вдруг где-то вдалеке вспыхнул и пропал луч прожектора. Темнота, скрывавшаяся за границами луча, стала на какое-то мгновение еще плотней. И в это мгновение, качнувшись влево, танк комбата как бы повис в воздухе, а потом с грохотом провалился вниз и, разбрызгивая грязные лужи, мягко врезался левым бортом в размякший грунт.