Владимир Поляков - Страшная правда о Великой Отечественной. Партизаны без грифа «Секретно»

Кузнецов приказал собрать всех бойцов. Мы зашли в сарай, сделали небольшое совещание. Кузнецов говорит — нужно уходить.

Мы отошли от деревни километра на два. В Константиновке поднялась стрельба. Мы подумали, что староста убежал туда. Мы были недалеко от леса и не боялись, что нас догонят. Прошли километров пять, и я почувствовал, что кукурузу не могу донести. Я стал говорить Исакову: Миша, давай отсыпем кукурузу, я не донесу. Он мне говорит — неси сколько можешь. Я донес до Тапки, решил оставить здесь часть кукурузы. Котельников настаивал, чтобы остановиться и сварить, а Кузнецов не соглашался. Они поругались. Кузнецов сказал, что дойдем до Аракчи, там и будем варить. Все боялись, что могут нас преследовать. Около родника у меня кукурузу взяли ребята, и осталось килограмм 16. Спокойно дошли до Аракчи. Остановились, стали варить.

Пришли в отряд. У нас стали просить кукурузы. Мы кое-кому давали. Предстояло идти в штаб сектора. Нам сказали, что кукурузу всю надо ссыпать в одно место и разделить. Я с этим не был согласен, потому что привели лошадь и корову. Мы знали, что отдадим это для всех, а кукурузу хотели оставить для себя. Я сказал группе — попрятать часть кукурузы. Посоветовался с Кузнецовым, он не возражал. В вещмешках мы оставили кукурузы килограммов по три. Пришли в штаб. Нас встретили, не дали даже зайти в землянку и сказали из вещевых мешков все высыпать. Был приготовлен брезент. Они видели, что у меня вещевой мешок полон. Я снимаю, вытаскиваю оттуда грязное белье, портянки, высыпаю кукурузу, и все ахнули. Как там говорили, был мешок полон, а в нем кукурузы мало.

Кукурузу разделили на всех. Лошадь, корову зарезали и раздали. Мешок муки мы спрятали. Наша группа кушала вместе, варили все вместе: командир, политрук и бойцы. Дали муки командиру отряда, начальнику штаба, оперуполномоченному. Пришел Вихман, ему дали и Коле Белялову, комиссару 2-го отряда. Тут мы стали себя чувствовать сильнее» [22, с. 49–50].

«В Ангаре было человек 500 румын, но выбора у нас не было. Зашли с южной стороны, постучали местному жителю Белому Ивану. Он открыл, обрадовался и сказал: «Хлопцы, не бойтесь, не трогайте только румын». Рассказал, где они располагаются. Дал три буханки хлеба, покормил молоком. Рассказал, к кому стоит идти и как подходить. В эту ночь мы достали по полному вещмешку продовольствия. Отошли в лес, все попрятали и решили еще раз сходить в Ангару, но уже с северной стороны. Так и сделали, вышли к одной женщине, ее звали Катя, она нас тепло встретила, сварила кукурузу и дала меду. Стали расспрашивать, у кого больше хлеба. Она говорит, что через три дома живет старик, у него хлеба много, но он вредный. Мы решили пойти к нему. Стали стучать, он отвечает. Мы стали просить хлеба, говорит — хлеба нет. Даниленко стал очень просить, чтобы он дал хотя бы один вещевой мешок муки. Знаем, что мука у старика есть. Он не давал. Я обошел вокруг сарая, на нем висел большой замок. Я подошел к Сергею и спрашиваю — ну как, старик дает хлеба?

Нет, говорит, даже покушать не дает. Я взял карабин и подошел к маленькой пристройке, смотрю, опять замок. Взломал его, там корова. Привязали ее за рога стропами парашюта. Свиридов и Смеженко ее повели. Мы остались для прикрытия с пятью автоматчиками: Старцев, Бакаев, Куценко, Даниленко и я. Старик, видно, догадался, что корову забирают, стал рваться во двор, но Даниленко предупредил: не выходи — застрелю. Мы сказали — вынеси хлеба. Он вынес полкилограмма. Я сказал — раз ты такой честный, то мы у тебя корову взяли. Подперли железную дверь и ушли. Старик выбил окошко, выскочил на улицу и закричал «караул». Мы отбежали в сады. В Ангаре поднялась сильная стрельба. Мы шли тихо. Дошли до Камня. Тут был обрыв, мы залегли за камни. Я сказал, что мы здесь будем часа два, пока корову отведут подальше. Просидели час — полтора и пошли собирать оставленные продукты. На опушке леса мы догнали корову. Долго шли по горам. Идти с ней одно мученье. У Поповой казармы решили ее зарезать. Я вынул пистолет и застрелил корову. Мясо мы разделили и положили в вещевые мешки. Часть забазировали. На наше счастье, пошел сильный снег и замел все наши следы. Мы прожили в этом шалаше восемь суток. Продовольствие стало кончаться. Тогда я сказал — корову съели, пошли за второй. Мы вышли из шалаша и пошли по направлению к Соловьевке. Услышали стук топора. Я знал, что в этих местах находится с каким-то заданием наш командир отряда Соловей и небольшая группа бойцов. Соловей спросил: знает ли командование, что я здесь? Я сказал, что не знает. Соловей покачал головой — может тебе попасть.