Пьеро Дельи Антони - Блок 11

– Ну что ж, – сказал Моше, – кем бы вы ни были, добро пожаловать в наше жилище. По крайней мере развеете немного скуку. Что вам от нас нужно?

Светловолосый взволнованно смотрел на старика, все никак не решаясь заговорить.

– Да не волнуйтесь вы так, – попытался подбодрить его Моше. – Давайте начнем с чего-нибудь простого. Ну, например, скажите нам, как вас зовут.

Светловолосый, сделав над собой усилие, заставил себя заговорить:

– Я – Брайтнер. Феликс Брайтнер.

Выражение лица Моше тут же сменилось с добродушного на настороженное. Улыбка с его лица исчезла.

– Мы не знакомы ни с одним человеком по фамилии Брайтнер.

– Мой отец – Карл Брайтнер.

Моше помрачнел. Мириам еле удержалась от того, чтобы не ахнуть.

– Какой Брайтнер? Тот самый Брайтнер?

Моше аж затрясся от негодования. С трудом поднявшись на ноги, он посмотрел сверху вниз на светловолосого, который, казалось, весь сжался и стал каким-то маленьким. Сухожилия шеи и лица старика натянулись.

– Уходите… – сказал Моше. – Уходите из этого дома немедленно.

Светловолосый, сильно смутившись, открыл было рот, чтобы что-то ответить, но так ничего и не сказал. Он поднялся с кресла и в воцарившейся гробовой тишине направился к выходу. Моше продолжал абсолютно неподвижно стоять на ногах. Мириам нашла в себе мужество проводить светловолосого – все-таки гость! – до входной двери.

Феликс Брайтнер сам открыл дверь и, выходя на лестничную площадку, обернулся и посмотрел на Мириам. Затем он поспешным движением вытащил из внутреннего кармана пиджака какой-то конверт и протянул ей.

– Я всего лишь хотел передать вам вот это, – пробормотал он.

Мириам взяла конверт, но открывать его не стала. Она отвела взгляд в сторону, не желая смотреть на этого человека.

– Уходите, – еле слышно сказала она. – Уходите отсюда немедленно.

Закрыв входную дверь, она прислонилась к ней спиной и тяжело вздохнула. По ее щекам потекли слезы. Затем она заперла дверь, повернув ключ на все три оборота, тыльной стороной ладони вытерла глаза и пошла обратно в гостиную.

Моше стоял там все в той же позе, как будто волею какого-то колдуна он вдруг превратился в каменную статую. Мириам обняла его, и это разрушило колдовские чары. Моше зашевелился, однако говорить ничего не стал.

Только лишь когда он заметил в правой руке супруги конверт (о котором Мириам уже забыла), он показал на него пальцем и спросил:

– Что это?

– Мне это дал он, – ответила Мириам.

Моше взял конверт и стал вертеть его в руках, не решаясь открыть. Он боялся того, что он мог внутри этого конверта обнаружить. Прошлое и так уже давило на него непосильным грузом.

В конце концов он набрался мужества и, засунув палец внутрь (тот не был запечатан), заглянул в него.

В конверте лежала фотография.

Моше выдвинул фотографию из конверта на один сантиметр. Мириам наблюдала, не отрываясь, за движениями его пальцев. Он ухватился за край фотографии большим и указательным пальцами и полностью вытащил ее.

От одного только взгляда на нее у них обоих перехватило дыхание.

Это был сделанный с близкого расстояния фотоснимок могилы.

Могила была простенькой, с незатейливой надгробной плитой из светлого камня, и располагалась на каком-то кладбище, которого на фотографии почти не было видно. В глубине можно было различить дорожку из белого гравия и черную ограду. Перед надгробной плитой стояла большая банка с красными цветами. На самой плите виднелась фотография.

Всмотревшись в нее, Мириам, едва не вскрикнув, поспешно зажала себе рот ладонью.

Моше же, в изумлении вытаращив глаза, разинул рот, но не издал ни единого звука. Затем он, немного придя в себя, прошептал:

– Ида…

Мириам бросилась к окну и, открыв его, высунулась из него так далеко, как только смогла.

Светловолосый уже переходил улицу в трех десятках метров от дома. Он шел поспешно, как человек, который пытается, не привлекая к себе особого внимания, удрать.

– Подождите! – крикнула Мириам, выжимая из своих легких больше, чем из них можно было выжать. – Подождите!

Легкий ветерок колыхал веточки берез. Все поля и лужайки здесь, в сельской местности на востоке Германии, были усыпаны ранними цветами – ромашками и маками. Солнце на светло-голубом и чистом небе светило хотя и довольно ярко, но не слепя при этом глаза. В общем, денек был замечательным.

Подойдя к входу на кладбище, Мириам и Моше остановились. Они постояли в течение нескольких минут почти неподвижно, глядя на калитку из кованого железа и не решаясь через нее пройти. Они оба были одеты в темное: Моше – в слишком широкий для него в плечах костюм со слишком длинными рукавами (Моше купил этот костюм много-много лет назад, когда готовился пойти на похороны одного из своих друзей, и потом костюм долгие годы висел у него в шкафу); Мириам – в платье с длинными рукавами, украшенными у запястий кружевами, позволявшими ей выглядеть чуточку моложе. На голове у Моше была кипа. Позади супругов на расстоянии в несколько шагов стоял Феликс, облаченный во все тот же светло-синий костюм. Он робко поглядывал на них.