Захар Прилепин - Война

– Иошка! Вы молодчина! Понимаете – молодчина! И нечего волноваться! Никто вас не видел!

– А вы что видели? – спросил Виола, не поднимая глаз.

– Я?.. Предположим, что я наблюдал заход солнца. Скажите лучше, что вы думаете делать?

– Оставьте меня тут, господин взводный, – сказал Виола тихо и отвернулся.

На дверях хаты висел замок. По двору мирно бродили куры. Под навесом сарая повизгивал поросенок.

– Здесь совсем недурно, – заметил Эрвин, озираясь.

– Идите, господин вольноопределяющийся. Наши уже далеко.

Эрвин понял. Он улыбнулся и хотел что-то сказать, и в эту минуту из-за хлева вынырнула высокая фигура. Это был незнакомый солдат, с уже седеющими усами, вероятно, один из прибывших на днях с маршевыми ротами.

– Что ищешь, землячок? – обратился к нему Эрвин.

– Здравия желаю, – приложил руку к козырьку солдат. – Я кухню ищу.

– Кухню? – Эрвин невольно рассмеялся. – Так вы тоже кухню ищете?

– Так точно. – Старик опустил руку и подошел ближе.

– Хорошо, поищем вместе.

– Так как же будет? – спросил Виола все с той же серьезностью.

– Так и будет, – ответил вольноопределяющийся и направился к крыльцу.

Ветхий замок соскочил от первого же удара прикладом. Они вошли в сени. Пахнуло дымом очага, теплом. Эрвин открыл дверь, ведшую из сеней влево. Комната была пуста. В углу густо лепились иконы. Мерно постукивали дешевые стенные часы. С потолка у изголовья широкой кровати свисала люлька.

– Хозяева еще сегодня были тут. Очаг совсем теплый, – заметил Эрвин.

В соседней комнате пол был устлан измятой соломой. Видно было, что на ней лежали. Вдоль стен тянулись лавки. В углу валялась русская шинель и стоял ящик с консервами. На подоконнике лежали две буханки черного хлеба.

– Эге, да тут жить можно! – воскликнул Виола, попробовав на вес две большие банки мясных консервов.

Мимо окон мелькнула чья-то тень. Все трое схватились за винтовки и выбежали во двор. У крыльца стоял солдат их взвода Петер Эмбер.

– Ты как сюда попал? – спросил Эрвин.

– Видел, как господин ефрейтор свернул в эту сторону, ну, и я за ним.

– А больше ты ничего не видел? – угрожающе процедил Виола сквозь зубы, косясь на громадного парня.

– Да что я там видел… – махнул рукой Эмбер. – Черт бы их подрал! – И, сняв с плеча винтовку, занес было ногу на ступеньку крыльца.

– Слышали? – сказал Виола, взглядывая на Эрвина.

Вольноопределяющийся сурово сдвинул брови и движением руки остановил Эмбера.

– Что ты видел?! Выкладывай!

– Эх, господин взводный. Чего спрашивать? – уклончиво ответил парень, смотря в глаза Эрвину. – Лучше вы скажите, что мы здесь делать будем?

– Откроем колбасную фабрику, – насмешливо сказал старый солдат.

Эрвин внимательно оглядел всех троих. В глазах его бегали веселые искорки. Понизив голос почти до шепота, он медленно сказал:

– Нет, ребята. Мы объявим… Пере-мирие. Понимаете? Без разрешения его императорского и королевского величества. Перемирие, но уже настоящее! На свой риск и страх.

– Эге! Я вижу, господин вольноопределяющийся толковый мужик, – обрадованно сказал старый солдат.

Видно было, что если у него и были какие-нибудь сомнения, теперь они исчезли.

– Это как же? – недоумевающе отозвался Эмбер Петер.

– А так же! Иди и доложи, если хочешь. Еще успеешь догнать.

– Что вы, господин ефрейтор! Что вы! Да чтоб я…

– Спокойно! Принимаю командование, – перебил его Эрвин. – Вот что. Первым делом надо осмотреть местность. На тот случай, если наши еще не успокоились и майору взбредет в голову в седьмой раз послать батальон в атаку, мы должны быть начеку, чтобы вовремя выйти и присоединиться. А до тех пор, друзья, чувствуйте себя как дома. Ефрейтор Виола!

– Слушаю!

– Обыскать дом, двор, конюшни, хлев. Посмотрите на гумне. А я тем временем взгляну, далеко ли ушли наши.

– Их не видать, – заметил старик.

– Ваша фамилия, земляк?

– Иоганн Кирст.

– Так вот, Иоганн Кирст, пойдемте со мной.

Когда они вышли за ограду хутора, солнце уже закатилось. Небо догорало бледным золотом.

– Сколько будет отсюда до наших? – спросил Кирст.

– По прямой – с полкилометра. Видите, там гребень. А русских даже не видно. Мы попали в котловину между двух линий окопов. Недурно придумал ефрейтор.

– О, когда человек не новичок на фронте, такую штуку можно вмиг сообразить.

– А вы что, уже не в первый раз?

– В четвертый, господин унтер-офицер. Два раза был ранен. В третий отстал от маршевой роты, да только полевая жандармерия оказалась похитрее меня… словили.