Виктор Бычков - Везунчик

Дома хозяин поведал гостю, что у него есть на примете человек, который может выправить любые документы на всякий случай.

– Но, сам понимаешь, – Прибытков поднял указательный палец вверх. – Даром и чирей на заднице не вскочит. И, главное, язык надо уметь держать за зубами. За такие вещи жизнь болтуна не будет стоить и гроша, заруби себе это на носу. В тех кругах такое не прощается. Только в случае чего надо место жительства менять. Это не обсуждается. Риск стоит исключить.

– Не стращай меня, Кирилла Данилович! – перебил его Щербич. – И я не пальцем делан, кое-что в этой жизни видел, и понимаю, что и почем.

– Ну, вот и хорошо, вот и договорились, – хозяин пододвинул гостю чашку с борщом. – Ешь, пока горячее. Дома, небось, некому готовить?

– Сам знаешь. Чего спрашивать зря?

А в Борках хоронили Леньку Петракова. Его тело было найдено на льду Деснянки как раз за школой утром после нападения на комендатуру. Опознал его Васька Худолей, он же и привез труп в деревню к отцу и матери.

«Так, значит, это он бросился мне на перерез в ту ночь? – то ли утверждал, то ли сомневался Антон, наблюдая за тем, как мимо его дома проехали сани с гробом, следом прошла небольшая группка односельчан, и свернули в проулок, что вел к деревенскому кладбищу. – Вишь, как жизнь-то устроена: он хотел меня убить, но я его опередил. Не повезло тебе, парень, моя взяла. Я же тебя предупреждал, а ты не поверил. Хотя, не упади я на лед, неизвестно, кого бы хоронили».

И опять ему в голову пришла мысль о везении. Только на этот раз Антон не стал называть себя везунчиком, а, здраво оценив ту ситуацию, пришел к выводу, что спасла его сноровка, быстрая реакция, меткость в стрельбе, и желание жить. Впрочем, Леня тоже не хотел умирать, но, видно, что-то он не до конца учел, просчитался. Поэтому, рот разевать не стоит, а надо работать на упреждение, как и говорил комендант майор Вернер.

К нему-то и направился староста деревни, имея свой конкретный план, свое предложение.

Выслушав внимательно подчиненного, комендант выделил ему взвод солдат во главе со своим новым заместителем лейтенантом Пфайфель, который был назначен на эту должность после ранения под Москвой.

Кадровый военный, этот офицер искренне ненавидел местное население, презрительно относился и к полицаям. Он не стал даже предлагать места Антону в своей машине, а демонстративно указал ему на кузов к солдатам.

В Борки колона из трех машин зашла после обеда. Хорошо обученные и натренированные солдаты комендатуры уже через час согнали на площадь всех жителей деревни. Антон даже не успел замерзнуть, как унтер-офицер доложил лейтенанту о выполнении приказания.

На этот раз виселицы строить не стали, а приспособили для этой цели стоящие рядом на краю площади две старые липы.

Антон сам лично выдернул из толпы родителей Лени Петракова.

Еще не отошедшие полностью от смерти сына, они не до конца понимали, что от них хочет староста деревни.

Отец, бывший первый тракторист в МТС, Федор Николаевич, и его жена, рабочая полеводческой бригады, Анна Панкратовна, стояли под липами, тесно прижавшись друг к другу, с недоумением взирая на окружающих немцем и односельчан.

– Вы являетесь свидетелями подлого, кровавого нападения бандитов, которые называют себя партизанами, на комендатуру в новогоднюю ночь, – голос старосты деревни опять был твердым, уверенным, как и подобает быть голосу начальника и повелителя судеб. – Погибли немецкие солдаты, пали смертью мои товарищи по оружию. Это дело рук вас, ваших знакомых, ваших родных и близких. За это преступление уже наказаны жители деревни Слободы, они приняли жуткую смерть. Вы должны знать и помнить, что ни одно преступление бандитов-партизан не останется безнаказанным: за каждого убитого немецкого солдата или представителя законной власти ответят жизнями мирные жители. Пусть всегда помнят об этом лесные бандиты, и помните вы, которые помогают им в их бандитских делах. Только что похоронили одного из бандитов Леньку Петракова. Он тоже был среди нападавших. Он сам уже поплатился за это своей жизнью.

Но это еще не все: за него ответят и его родители, что сейчас стоят перед вами. Они будут повешены. Такое же ждет любого, кто надумает стать на сторону партизан, или кто будет им помогать. У меня все, господин лейтенант, – староста повернулся к Пфайфелю.

– Можно начинать.

При последних словах Антона до Петраковых дошел смысл происходящего, и Анна Панкратовна без чувств осунулась на снег к ногам мужа. Сам Федор Николаевич еще успел опуститься на колени перед женой, прижать ее голову к своей груди, как солдаты тут же оторвали их друг от друга, и поволокли к стоящим под липами скамейкам.