Виктор Бычков - Вишенки в огне

Остановить врага удалось лишь на небольшом удалении от партизанского лагеря, в каких-то полутора километрах на восточном краю Казённого луга, что у истока Говорушки. Такой критической для отряда обстановки не было с начала военной компании. Было всякое, но такого – не было. Всегда оставался путь для маневра. Но только не сейчас. Теперь было два способа: пойти на прорыв, заведомо зная, что прорваться смогут лишь единицы, настолько в плотное кольцо взяли фашисты партизан. Численный перевес на стороне врага, да и вооружение у партизан желает быть лучшим. Уже давно чувствуется нехватка боеприпасов, приходится экономить даже на этом.

Остаётся ещё выдвинуться вглубь болот, попытаться пройти через топи в направление деревни Куликовки, оставив часть личного состава в заслон, на прикрытие отхода основных сил. В этом случае и заслон, и тяжелораненые обречены на смерть. Понимали это и командиры, и простые партизаны, что собрались на небольшой полянке почти на линии обороны, чтобы провести экстренное совещание, принять решение.

В спешном порядке решили выносить тяжелораненых бойцов в болото: есть там километрах в двух от лагеря небольшой островок, попытаться на нём спрятать, переждать лихую годину. Так, сам по себе больше бугорок, чем островок. Недаром это место называют в окрестных сёлах «Большая кочка». Однако сам островок находится в стороне от той тропы, по которой потом будут уходить основные силы и в полукилометре от начала, от края болот. Метров пятьсот-шестьсот вглубь. Но пройти к нему достаточно легко. И вода ещё мелкая, и дно не очень топкое. На пути к островку редкие кустарники лозы, небольшие кочки с густой осокой. Кое-где одиноко стоят корявые берёзки. Практически «Большая кочка» на этом участке болота как бельмо на глазу – видна со всех сторон.

А вдруг не станут преследовать, побоится немец болот? Хотя бы какая-то надежда будет. Но эта надежда «на авось» и не более того, и тем не менее…

Оставить им для прикрытия добровольцев, с отделение, человек семь-восемь, остальные уйдут через топи… Раненых-то ни мало, ни много, а целых девятнадцать человек. И ещё прибывать будут: бои-то идут. Легкораненые или вступят в бой, или попытаются прорваться с основными силами. Это уже на их личное усмотрение.

Полагали, что немец кинется за костяком партизанского отряда, а вот этот островок как раз и не заметит, отвлекут от него. Всё ж-таки, в стороне, и если постараться в тихую, тайком, затаиться на нём…

Путь к отступлению сквозь болота знал только один человек – начальник штаба, в прошлом – старший лесничий лесхоза Кулешов Корней Гаврилович.

Новый день начался с мелких перестрелок: ни та, ни другая сторона активных боевых действий не предпринимали.

Командир роты партизан Бокач Фома Назарович был почти у своего командного пункта, возвращался с левого фланга оборонительных рубежей, как в это время со стороны врага раздался усиленным рупором голос:

– Партизаны! Не стреляйте! К вам отправляем парламентёров! Не стрелять! Идут парламентёры!

– Огня не открывать! – передал по цепи команду Бокач.

Партизаны ждали немцев-парламентёров, на худой конец – полицаев. Как же удивились они, когда с белой тряпкой в руках к ним с той стороны большой, широкой поляны на краю Казённого луга, что разделяла врагов, направилась женщина!

Она шла, опустив голову, еле переставляя ноги, то держала тряпку над головой, то вдруг опускала её. Рядом с ней вышагивал высокий, стройный немецкий офицер в начищенных до блеска сапогах. В руках он держал белый носовой платок. Пустая кобура была демонстративно расстёгнута.

Народные мстители замерли в ожидании: такого они ещё не видели.

Почти на средине поляны и женщина, и офицер остановились.

– Мы ждём ваш представитель! – на ломаном русском языке долетело до партизан. – Виходить ваш представитель! Ми не будем стреляйт! Nicht schiessen!!

Партизаны замешкались: что делать в таких ситуациях – не знали. Вроде как с белой тряпкой. Без оружия… Да и женщина… Однако веры немцам не было. А вдруг какой подвох? Всё внимание перекинули на командира роты.

– Дядя Фома, – зашептал на ухо Бокачу Васька Кольцов. – Может, давай я скочу к ним? А вы прикроите, если что, а? Я быстренько, мухой…

– Остынь, хлопче, – Фома Назарович понимал, что раз со стороны противника вышел офицер, значит, ему навстречу тоже такой же чин нужен. А командир роты чем не офицер?

– Вот что, Васёк, – Бокач уже принял решение, отдавал последние указания. – Если что, ты передашь командиру первого взвода Косте Козлову, что за меня он остаётся, пусть принимает командование ротой. А я пошёл, прости, Господи. У тебя белой тряпки нет? – с надеждой спросил Ваську, и сам тут же ответил на свой вопрос: