Виктор Бычков - Вишенки в огне

Какое-то время они замерли вот так, когда один обнимал другого, а товарищ лишь стоял, безвольно опустив руки, молчали, но вдруг Данила как опомнился, резко отстранился, пошёл, побрёл в другой конец партизанского лагеря, не поднимая головы.

Ефим сделал, было, попытку пойти следом.

– Отстань! – грубо остановил Данила. – Все отстаньте от меня, – добавил уже более мягким тоном.

Кузьма сегодня хромал больше обычного, даже опирался на палку, хотя всё это время старался обходиться без неё. Рядом с ним шёл Вася. Братья искали отца. Нашли. Они видели, как пытался дядя Ефим успокоить папу, посочувствовать ему; видели, как отец в очередной раз отверг все попытки бывшего друга помириться; как он уходил куда-то в лес, по – старчески шаркая, не поднимая ног, втянув голову в плечи.

– Вы… это… папку глядите, парни. Ну и сами… это… мужайтесь, это… жить… надо, вот как.

– Мамка как, дядя Фима? – Кузьма прислонился к дереву, растирал больную ногу. – Кто мамке скажет? Как сказать ей об этом? И – и – э-эх! – тяжело вздохнул, в отчаяние махнул рукой. – И этот, – ткнул пальцем в сторону младшего брата Васи, – туда же.

– А что я? – сразу взъершился брат. – Что я?

– Да ничто, – Кузьма зло сплюнул. – Там, в болоте надоумило тебе тонуть, дураку. Не мог строго след в след идти, что ли? И тут сегодня Лосев с Кулешовым назначили Ваську вместо Вовки командиром взвода разведки. Так этот вояка сразу же согласился, хотя мог бы и отказаться, поберечься. О мамке подумай, дурья башка. Видишь, папка уже на папку прежнего и не похож. А мамка? Даже боюсь подумать.

– Ага, ты много берёгся, а как же, – младший брат обиженно отвернулся, смотрел, как к ним приближается Бокач-старший.

Мужчина торопился, подошёл, запыхавшись.

– Парни, Вася мой как? Где он? Никто не знает? – Фома Назарович с надеждой и тревогой вглядывался в лица партизан. – Говорят, остался прикрывать отход, отводил, отвлекал немца. А дальше что? Как дальше? Он ведь тропки не знает.

– Если жив остался, даст Бог, объявиться, – рассудил Ефим Егорович. – Не вечно же мы будем сидеть здесь взаперти. Прорвём блокаду, встретим твоего сына. Приютиться в Вишенках, если что…

– Они с Вовкой договорились встретиться завтра на том месте, где расстались в тот раз, – пояснил Вася Кольцов. – А сейчас подождёт, да и переждёт где-нибудь. Найдёт способ встретиться с нами.

– Дай Бог, дай Бог, – вроде как немного успокоился Бокач. – А теперь, парни, на построение надо. Вот. Сам товарищ Лосев Леонид Михайлович приказал.

Партизаны безоговорочно направились вглубь лагеря. Последними шли Вася и Кузьма Кольцовы. Старший всю дорогу что-то говорил, а младший слушал, не перебивая, подстраиваясь под медленный шаг брата.

Дождь, что зарядил со вчерашнего дня, так ещё и не прекратился, всё моросил и моросил, наполнив влагою не только лес, но и одежду партизан. Волглая, сырая, она не столько спасала от осенней непогоды, сколько создавала дополнительные трудности, неудобства своим хозяевам. Благо, что по такой погоде не висел над лесом самолёт-разведчик. То тут, то там без опаски зажигались костры, люди грелись, варили пищу, сушили одежду. Сновали посыльные, уходили наряды в дозоры, стучали дробью молотки и молот по наковальне в оружейной мастерской.

Решено было напасть на немцев в верховье ручья Говорушки, что берёт своё начало в трёх километрах от партизанского лагеря. Ручей петляет по лесу, чтобы потом влиться в Деснянку уже шумным, полноводным широким ручьём вниз по течению между Борками и Вишенками, больше похожим на небольшую речушку.

По разведданным, в том месте держат фронт рота полицаев района и рота румын. Немцы сконцентрировали силы на подступах к Руни, продвигаются вдоль болот, постепенно тесня партизан к непроходимым болотам, к топям. Спешат это завершить до наступления морозов. Если скуёт землю, у партизан появятся возможности выйти из окружения. Фашисты это прекрасно понимают.

Но если партизаны смогут прорвать кольцо в районе Говорушки, тогда им открывается дорога в лесной массив, охватить который немцам вряд ли удастся.

Об этом говорили на построении партизанского отряда командир товарищ Лосев и начальник штаба товарищ Кулешов Корней Гаврилович.

Построение ещё не закончилось, как до партизан стали долетать отдалённые взрывы, потом и выстрелы, что приближались всё ближе и ближе.

– Боевая тревога! – подал команду Лосев.

Посыльный, что прибыл с передовой, сообщил о начале наступления немцами на партизан. Наступление началось на всей линии партизанской обороны, и во многих местах оборона прорвана, фашисты движутся сюда. Наши вынуждены отходить, еле сдерживая врага. Все планы разрушила атака немцев.