ИванычЪ - К чему приводит ИДЕАЛИЗМ или любовь к стране ВЕЧНОЗЕЛЁНЫХ ПОМИДОРОВ

Киевские таксисты были мужики деловые и после недолгих препирательств и торговли, а у меня оставалось денег всего ничего, нашёлся парень, который взялся отвезти за червонец, раз такое дело. Хватать то мне хватало, но….

Короче, бросив чемодан в машину, побежал я в кассу. У меня даже мысли не возникло, что пока я буду брать билет, могу остаться без чемодана. Да и не случилось этого, а ведь вполне могло.

Парень домчал меня до Борисполя достаточно быстро. По дороге опять-таки зашёл разговор про службу и что к чему. Ну, рассказал я, конечно, как еду и все свои приключения. В ответ парень мне посочувствовал и всю дорогу приговаривал:

— От же с……,- В Борисполе он подъехал прямо к дверям, над которыми висело — "Вылет". И, кстати, взял с меня всего пятерку. "Тебе ж ещё в Москве добираться, а потом ты хоть съешь чего-нибудь", так он сказал. Всё-таки были люди.

Но вот незадача, около этих дверей стоял патруль. Я, было, дёрнулся выходить, но таксист меня осадил.

— Сиди!

Он вышел из машины, достал мой чемодан с заднего сиденья, и только тогда открыл мне дверь.

— От меня не отходи, документов не давай, — и мы пошли к дверям. Таксист построил траекторию движения так, что между нами и патрулём оказалось довольно много людей. Начальник патруля сделал стойку и ко мне рванулся один из патрульных, которого таксист практически оттолкнул в сторону, прошипев при этом сквозь зубы:

— Отвали, легавый! — после чего он меня схватил за руку и бегом потащил к стойке регистрации. Пока я регистрировался и проходил рамку металлоискателя, он чуть ли не держал патрульного за ремень, но ко мне его близко не подпустил. Как я заметил, там народ врубился, и вокруг них образовалась небольшая группа явно мне сочувствующих. Конечно, может, и не было бы ничего. Ну, проверили бы документы, да и всё. Но видно, парню было виднее, он-то повадки киевской комендатуры знал лучше. А так… я не я и хата не моя. Ничего не видел, никто мне ничего не говорил. А с рейса снять… оно конечно можно было, но хлопотно. Да формально и причин не было.

Оказавшись в накопителе, я снял фуражку и затесался внутрь пассажирского скопления, на всякий случай. Народ то, по-моему, всё понял и вроде как прикрыл, но конечно, если бы надо было меня…, то вряд ли бы это остановило комендатуру. Но, слава Богу, пронесло. Хотя я, пока не задраили люки, озирался и вздрагивал на каждого проходящего в самолёт. Конечно, страшно было, врать не буду. На последнем броске до Москвы влипнуть в историю, радости было мало.

Взлетели. Я вздохнул спокойно. Тут-то они меня не достанут. Было только жаль, что не попрощался с парнем по человечески. Помню только, что Анатолием его звали. Спасибо брат Толька!!! Выручил. Дай тебе Бог здоровья.

Не знаю, то ли что было написано у меня на лице, а может глаза были очень голодные, но стюардесса принесла мне два бутерброда, чашку чая и шоколадку. Молча поставила передо мной на столик и на моё смущенное "спасибо" только улыбнулась. Наверное, поделились девчонки своими запасами. Тогда ведь на внутренних коротких рейсах не кормили. Впрочем, я не знаю — кормят ли сейчас.

И вот, наконец, Внуково. Время… ночь уже была, т. е. скорее под утро. Я остановился на привокзальной площади и вдохнул… такой летний, вкусный, пропитанный выхлопами и керосиновым угаром воздух родной московский воздух. К горлу подкатил предательский комок, на глаза… да что там говорить, слеза не просто выползла, а покатились слезинки по щекам. Покатились.

Короче… пошёл я к автобусам, что шли да аэровокзала в Москве. Потому что те, которые шли до метро "Юго-Западная" ночью не ходили.

Подошёл, присоединился к небольшой очереди людей, которые загружались в "Икарус". Заношу ногу на ступеньку. Обеличивающая девушка:

— Солдат, чемодан в багажник поставь!

Я открываю рот, чтобы объяснить девушке, что не поеду до аэровокзала, а сойду у Университета, что мне там до дома два шага… и вдруг слышу:

— Товарищ сержант, вас вызывает начальник патруля…, поворачиваю голову, рядом со мной стоит курсант патрульный.

— Брянский волк тебе товарищ…, вызывает…!!! Ёлочки точеные, — это, конечно не вслух, а про себя, и про девушку очень нехорошо, если бы она не прицепилась, то не успел бы патрульный.

Деваться некуда, на ходу поправляю фуражку, перехватываю чемодан в левую руку, машинально проверяю застегнутость пуговиц. Без малого двое суток прошло, как я покинул батальон. Всё время, сидя или полулёжа в скрюченном состоянии. Форма, конечно, помялась, физиономия небритая, да ещё выражение идиотского счастья, можно было счесть, что сержант малость "не в себе".