Людо ван Экхаут - Это было в Дахау.

Вот какой ценой мы оплатили победу.

Но и по сей день мы расплачиваемся за нее. Когда я работал над этой книгой, мой голландский друг Герт Пит сказал: «Мы приговорены пожизненно». И это правда. Нам никогда не забыть ужасов войны. Мы обязаны помнить и предупреждать других, чтобы эти ужасы никогда не повторились.

Вот почему я пишу эти книги. Писать легче, чем рассказывать.

Иногда мы боимся заглядывать в зеркало, так как чувствуем себя не вполне нормальными. Для обозначения нашего состояния даже изобрели особое понятие – «синдром концлагеря». Я, например, боюсь оставаться один в закрытом помещении. Всегда стараюсь сидеть лицом к открытой двери. Не могу долго находиться в кинозале. Не выношу работы, связанной с заполнением различных формуляров.

Иногда мы чувствуем страшное одиночество. В тюрьмах и лагерях мы научились скрывать свои переживания, не говорить о себе, постоянно быть начеку, так как малейший промах стоил жизни. И все же нас объединяли товарищество и солидарность. Единство бывших политзаключенных живет и по сей день. Когда мы собираемся вместе, то чувствуем себя дружной семьей единомышленников независимо от национальности.

Но в своих страданиях мы одиноки. За шуткой и бодрым видом скрываем свои болезни, незаметно для других глотаем таблетки, успокаивая расшатанные нервы. Мы стараемся не бросаться в глаза. Мы хотим казаться сильнее, чем есть на самом деле. Заболевая, не торопимся к врачу, так как все еще боимся показаться больными. Когда я плохо себя чувствую, то уезжаю на озеро. Совершенно один, чтобы никто не увидел моей слабости.

Мы никогда не избавимся от страха. Чем больше мы стараемся скрыть его, тем сильнее он живет в нас. Неопределенный, беспричинный страх. Из лагеря мы навсегда увезли с собой горы трупов и смрадный дым крематория. Никто из нас не решался поехать первый раз в те места, где столько выстрадано. Но, приехав туда, мы успокаиваемся. Сейчас там царит вечный мир и покой.

Многие из нас женаты. Есть дети. Мы с трудом привыкали к совершенно новой жизни. Некоторые из нас добились относительного благополучия. Но скольких радостей мы лишены! Мы не можем побегать с дочуркой, не можем поиграть в мяч с сыном. Все мы очень любим природу, но не в состоянии ухаживать за растениями, так как непригодны к физическому труду.

Я вышел из лагеря стариком, хотя мне было всего двадцать три года. С тех пор я ни разу не танцевал, ни разу не сыграл в футбол. Езда на велосипеде изнуряла меня. Я не мог держать в руках удочку.

Год назад я еще не решался писать эту книгу. Мне было трудно рассказывать о себе. Но сейчас, пока я жив, пора писать эту исповедь. Пусть люди, особенно молодежь, знают правду и не допустят повторения ужасов прошлой войны.

Желание рассказать правду тем сильнее, чем больше нас хотят заставить молчать. Я не верю утверждениям, что наши книги не интересуют молодежь. Это послесловие я пишу под впечатлением моей выставки о лагерях в Вестерло. В течение трех дней ее посетили тысячи людей. Меня радовало, что выставку осматривали в скорбном молчании, с уважением к памяти погибших, с желанием узнать о них как можно больше. Среди посетителей была и молодежь. Приходили группы школьников с учителями. Подростки семнадцати-восемнадцати лет подолгу задерживались у стендов, задавали очень интересные вопросы.

Что бы о нас ни писали и ни говорили, мы считаем своим долгом передать живым наказ миллионов погибших. Это – наказ друзей. Наша дружба родилась в борьбе со злом. Мы страдали в концлагерях, чтобы отстоять свое право и право всех людей на земле на свободу. Современная молодежь многим обязана миллионам безвестных борцов, не покорившихся врагу.

Замалчивание зла никогда не приводило к добру.

Мы обязаны продолжать борьбу, так как зорче других видим, что сегодняшний мир играет с огнем. Если начнется новая война, она будет не менее ужасной – ведь войны становятся все ожесточеннее.

Мофы – презрительная кличка, которую получили немцы в Бельгии и Голландии во время оккупации.- Здесь и далее примечания переводчика.

Черная бригада – бельгийские фашисты, носившие черную форму.

«Брабанконна» – бельгийский национальный гимн.

Sales Petains – буквально «Грязные петеновки».

Здесь перепутаны имена: Павел и Петр. Св. Петр (значение имени Петр – «камень»), согласно библейской легенде, был основателем христианской церкви.