Олег Блоцкий - Самострел

Он, однако, забыл добавить, что за время всех этих боевых он так похудел, что ремень его складывался чуть ли не вдвое. Вездесущий Соколов даже пошутил: „Ну, Сафар, домой вернешься — сразу беги устраиваться в медицинский институт — экспонатом. Там профессора-очкарики на тебя показывать будут и рассказики свои травить: вот жилы, вот кости, вот мышцы всякие“.

— Видишь ли, Сафар, — Кодряков неспешно прохаживался возле стола, заложив руки за спину. — Не буду тебя обманывать — я с тобой полностью согласен. Все это идиотизм, и писульки эти никому не нужны, тем более здесь. Если в Союзе еще как-то следят за этим делом, оценки липовые на проверках выводят, то у нас даже на это времени нет. Если разобраться, то для меня главная оценка — это твоя жизнь, а в конечном итоге — твое возвращение домой невредимым и в дембельской форме. — Все засмеялись. — Но пока в Союзе пишут, и мы будем тем же заниматься. Кстати, на родине работенки в этом отношении побольше — соцсоревнования принимают там два раза в год: на зимний период и на летний. А бывает так, что и к праздникам пишут. Вся армия: от границ с ФРГ до Берингова пролива — границы с США. Видите, парни, вы не одиноки.

Кодряков остановился и обвел всех взглядом.

— Но мы же не на Беринговом проливе, — попытался понять Соколов замполита, — мы в Афгане, в ОКСВА.

— Хлопцы, пока в газетах будут говорить о наших учебных боях здесь и о выкопанных для афганцев колодцах, до тех пор мы обыкновенная Советская Армия, как в Союзе, хотя бы внешне. И требовать по бумагам от нас будут то же, что и везде: отличников боевой и политической подготовки, воинов-спортсменов и прочую херню. Радуйтесь, что раньше с нас этого не спрашивали. Теперь будем строчить как миленькие. Какой-то олух в политотделе армии встрепенулся — наверное, только-только по замене приехал, — теперь от бумаг продыху не будет. Так что, — Кодряков хлопнул ладонью по столу, как бы подводя итог своему долгому монологу, — не нами это придумано, не нам и отменять. А тебе, Сафар, и другим дембелям я дам время подготовиться. Быть может, на эти боевые не пойдете.

Дембели настороженно завозились на табуретках. Рагимов заголосил и вновь пошел пятнами.

— Я чмо, что ли? Почему на боевые не берете? Форма-морма не надо мне, если на войну не пойду! Земляки уважать не будут, щеглы уважать не будут, духи уважать не будут. Я не нужен уже, да? — обиделся Рагимов, и красные пятна становились все больше.

— Нужен, Сафар, нужен, — успокоил его Кодряков, — все нужны. Конечно, пойдете на боевые, а с формой придумаем что-нибудь.

И продолжил замполит решительно и громко, чувствуя, что ускользает внимание роты, и, видя, что многие впадают в послеобеденную дрему, роняя голову на грудь и опуская плечи вниз.

— Четвертое! Подтвердить спортивный разряд. Так как ни у кого из вас его нет, тогда — получить спортивный разряд. Отметьте, какие есть; первый, второй или третий. Пятое! Выполнить нормативы ВСК первой или второй ступени! Шестое! Здесь внимание, — Кодряков постучал костяшками пальцев по столу. — В этом пункте необходимо написать что-то от себя: какое-нибудь дело, но только реальное. Допустим, дерево около модуля посадить, обновить какой-нибудь стенд или территорию вокруг казармы окультурить. Дел хозяйственных, сами знаете, невпроворот. Только давайте сразу договоримся — писать то, что в самом деле сможете выполнить. Я понимаю, все эти обязательства лягут на полку и никто в них заглядывать не будет. У нас ведь как? Главное — взять обязательства, причем высочайшие, отрапортовать наверх и сразу забыть. Ну, а выполнили или нет — это второстепенно и, в принципе, никого не волнует. Однако идею до конца опошлять не будем. Должно же хоть что-то светлое быть! Поэтому напишите пусть небольшое, но реальное дело, тогда всем от этого польза будет. Идет?

— Идет! — согласилась рота.

— Ну и последнее. Пункт седьмой! Вызываю на социалистическое соревнование. Место оставьте: скажу, кто с кем будет в связке. — Кодряков оторвал взгляд от тетради и для устрашения нахмурился. — Предупреждаю сразу — на бланках все должно быть написано своей рукой. Дембеля и „дедушки“, на молодых не рассчитывайте — сами царапайте. Я проверю. Все. Приступайте к работе, по-быстрому. Не тяните кота за одно место, — закончил Кодряков, отошел к окну и закурил.

Рота принялась за дело. Вместе со всеми трудился угрюмый сержант Потапов. С пятью пунктами он справился быстро. Сержант был парнем скромным: везде проставил четверки, да и спортивный разряд был стандартный — второй.