Борис Ковальковский - В небе Кавказа

— Впереди шесть «худых».

Фашистские летчики нагло лезли в драку. Советские от боя не уклонялись. Фадеев сбил одного «МЕ-109». Самолеты снова приняли боевой порядок, и Дмитрий Глинка повел группу в сторону Крымской прикрывать наземные войска от бомбардировщиков противника.

Наши летчики чувствовали себя более уверенными, так как истребительная авиация еще в период зимнего наступления на Северном Кавказе была почти полностью вооружена новыми самолетами «ЯК-1», прозванными «мечтой истребителя», и другими, такими как «ЯК-7», «ЛА-5». Кроме того, у нас на вооружении были самолеты американского в английского производства: бомбардировщики «Б-20», «Б-3», истребители «Р-39» — «аэрокобра» и «спитфайр».

Все лучше велось управление боем. В стрелковых дивизиях находились авиационные представители, которые взаимодействовали с фронтовой авиацией военно-воздушных сил. Для наведения истребителей и управления ими в боях у линии фронта использовались пять радиостанций. В четырех километрах от линии фронта расположилась радиостанция 4-й воздушной армии, которая, по существу, была и командным пунктом.

Лавицкий неоднократно сквозь различные шумы в эфире слышал позывные дивизии и мотострелковых бригад — «Фикус», «Астра», «Лимон» и другие. И это радовало. Сообща ковалась победа, и результаты оказывались лучшими, хотя враг принимал все меры к тому, чтобы не пропустить наши войска. После большого отступления он стал основательно укрепляться на рубеже восточнее станицы Крымской, по линии Свистельников — Анастасиевская — Ханьков — Круглый — Красный — Семенцовский.

Костяком обороны стала станица Крымская. Этот населенный пункт немцы сделали мощным узлом сопротивления. Здесь впервые за все время битвы за Кавказ они применили глубоко эшелонированную траншейную оборону. Каменные дома превратили в опорные пункты. Огневые средства их располагались вдоль насыпи железной дороги и по господствующим высотам.

19 марта 1943 года Лавицкий с группой «киттихауков» и «аэрокобр» вылетел на прикрытие переправы в район станицы Петровской. Этот район опекала немецкая, итальянская и румынская авиация. Видимость была хорошей. Поэтому ежеминутно надо было ожидать встречи с противником.

Прямо по курсу наши летчики обнаружили «Фокке-Вульф-189». Выше и правее «рамы» висели восемь «мессершмиттов».

Решение принять бой созрело сразу. Пары шли в общем боевом порядке и только ждали команды.

— Набрать высоту, — приказал Лавицкий, — идем в атаку.

Для врага натиск наших самолетов был неожиданным. Но «мессершмитты» после первых двух атак собрались в боевой кулак и, ощетинившись очередями, старались прикрыть «раму».

Дело в том, что внизу кипело сражение, а она корректировала огонь.

— Правее — два «мессера», — донеслось в шлемофоне предупреждение со станции наведения.

Николай даже не сумел представить все это, как на его истребитель набросились сразу два вражеских. Опасность заметили ведомый Лавицкого и группа Кудри.

На аэродроме, где шло управление боем тоже заволновались. Тревожное ожидание передавалось от командира к командиру. Каждая весть из эфира привлекала внимание.

— Набрать высоту! — понеслась отсюда команда. Ока была немедленно принята. Через секунды послышался густой бас ведущего:

— Впереди — «мессеры». Подтянитесь. Атакуем!

Сюда до КП доносится треск пулеметных очередей, гул моторов и короткие, но более звучные, редкие очереди пушек.

— Горит «мессер», — послышалось в эфире.

Потом через несколько минут снова голос:

— Сбит второй!

Спустя десять минут была произнесена фраза:

— Кокнули еще двоих!

— «Раму», «раму» не упускайте! — приказал Лавицкий и со своим ведомым ринулся в атаку.

Сбить этот двухфюзеляжный самолет не так-то легко. Хорошо бронированный, он обладал достаточной маневренностью, был основательно вооружен. Но сейчас в бою против наших истребителей, насевших на него сразу справа сверху и слева, не мог устоять. К тому же «мессершмитты» были отвлечены. И это решило исход боя. «ФВ-189» упал в районе переправы.

Группа Лавицкого вернулась на свой аэродром без потерь, вписав в счет полка четыре сбитых «мессершмитта» и одну «раму».

Когда они приземлились, Николай поинтересовался:

— А где летчики с истребителей? Хотелось бы взглянуть на них. Считайте, с ноября прошлого года не видели живого фашиста.

— А на кой черт он тебе нужен, этот фриц?

— Он сейчас не тот, что был. От него уже прелью пахнет, обовшивел и не бреется, — сказал Кудря и углубился в изучение невесть откуда появившейся дырки на шлемофоне. — Понимаешь, если бы еще тридцать миллиметров влево, считай — нет Кудри.