Николай Пиков: Я начинаю войну!

Крючков, выступая от имени руководства КГБ, сказал: «Юрий Владимирович Андропов считает, что нам не следует этого делать сейчас».

Потому что, ввязавшись в афганские внутренние дела, мы можем там завязнуть надолго. И исход такого рода военной операции трудно предсказать. Это, кстати, показывает, что в августе 1979 года Андропов придерживался точки зрения, что вторжение в Афганистан Вооруженными силами было бы неоправданно и чревато последствиями.

Кстати, насколько мне известно, в течение всего 1979 года, особенно во второй половине, афганское руководство, и в том числе Амин, настаивало на присутствии советских Вооруженных сил в Афганистане, то есть здесь как бы шли параллельно две линии. Одна — это настойчивые просьбы Афганистана и осознание нашими военными, что эти просьбы должны быть удовлетворены.

КГБ в то время занимало позицию как бы нейтральную, но скорее склоняющуюся к отказу от вторжения. Что произошло дальше, можно только предполагать, поскольку окончательное решение принималось на высшем уровне, четырьмя лидерами Политбюро: Андропов, Громыко, Суслов и Устинов. Очевидно, Устинов играл главную скрипку при решении этого вопроса. Ивашутин, выступая на том же совещании, говорил языком Министерства обороны.

Уверен, что это была не его личная точка зрения, а точка зрения, превалирующая в Генштабе и, очевидно, имевшая поддержку самого министра Устинова.

В принятии решения играли главную роль, конечно же, политические руководители самого высшего звена и силовые структуры, которые обеспечивали исполнение этих пожеланий или указаний руководства через посредника — международный отдел Политбюро ЦК КПСС. КГБ влиял на внешнюю политику. Я лично готовил документ в связи с указанием Андропова о подготовке предложений в Политбюро о том, что нам делать в Афганистане. Это был период, предшествовавший вторжению. Но о вторжении речь еще не шла. Приведу некоторые рекомендации, которые показывают роль КГБ в формировании нашей политики.

Первое. Пропагандистское обеспечение. Публично обвинить Пакистан в развязывании агрессивных действий против афганской революции.

Для придания убедительности этим обвинениям систематизировать факты, свидетельствующие о подготовке вооруженных партизанских групп на территории Пакистана. Представить их в Совет Безопасности ООН.

Обратиться к лидеру Ирана Хомейни с письмом о поддержке иранской революции, с выражением надежды на укрепление традиционной дружественной связи.

Мятежников в регионе квалифицировать как наемников империализма США, сионизма, остатка свергнутой в Иране монархии, жаждущих реванша в Афганистане и его расчленения.

Через сторонников правительства среди духовенства обратиться с воззванием к народу, обвинив сионизм, империализм в попытках расколоть мусульман…

Выделить 2–3 ударные части, наиболее верные правительству, вооружить их самой современной техникой и оружием для использования их в боевых действиях.

Осуществить рейды в тылы повстанцев с целью уничтожения их радиостанций, баз и складов вооружений.

Развернуть несколько мобильных радиостанций на территории страны, особенно в тех районах, где активизируются контрреволюционные силы, для проведения интенсивной радиопропаганды в пользу Тараки и одновременно создания помех для работы враждебных радиопередатчиков.

Существенно усилить объем и мощность радиовещания с территории СССР от имени правительства Тараки.

Второе. Военная поддержка. Привести в боевую готовность советские воинские подразделения на границе с Афганистаном с целью их возможного десантирования в те районы страны, где поставлены под угрозу безопасность советских граждан и необходима их физическая защита или эвакуация. Это чисто по американской технологии — защита собственных граждан, а там и войска — дальше будет видно.

Предусмотреть участие этих подразделений в действиях по охране объектов и учреждений афганского правительства. То есть начинается фактически защита режима от возможных действий оппозиции.

Далее осуществление разведывательных полетов. Направление советников военно-боевых операций: направить наших советников в районы боевых операций для оказания помощи командованию афганской армии и т. д.

Что касается уничтожения Амина, то мы сегодня знаем из различных, зачастую противоречивых показаний, что речь шла о попытке захвата дворца с помощью специальной группы КГБ, боевиков. Они провели эту операцию довольно неудачно. Неудачно потому, что многие из специалистов по Афганистану рассказывали, что Амин всегда любил общаться с советскими представителями. Любил ходить на приемы в посольство. И его устранение можно было организовать совершенно иначе, бескровно, в результате захода его в советское учреждение, посольство, где задержать его. Потом сказать, что у человека был приступ. Он направлен на лечение в Москву. Самый простой способ.