Николай Пиков: Я начинаю войну!

К сожалению, время неумолимо летит вперед. Участники и очевидцы афганской войны постепенно уходят из жизни, и очень важно, чтобы они оставили свои объективные воспоминания о ней. Поэтому такие книги, как эта, очень важны и актуальны.

В конце декабря 2009 года исполнилось тридцать лет со дня ввода советских войск в Афганистан. Сегодня не принято об этом говорить, но мы тогда, честно говоря, рвались на эту войну. Были и такие, кто выкладывал партбилет на стол, чтобы остаться в Союзе. Их было очень мало. Трудно сегодня провести черту: где тогда кончалась романтика и где начинался трезвый расчет? В Афганистане нам всякого хватило… Но там я почувствовал, что действительно я — командир. Понял, что такое братство. Что такое дружба. Там по-настоящему узнал, что такое — Родина.У нас любят поговорить о Родине,но когда ты вдалеке от нее и при этом не в самом лучшем положении — вот тогда это чувство становится особенно острым. Родинадолжна быть превыше всего для каждого человека. Это главное условие для развития и процветания нашего государства. К сожалению, определенные силы делают все, чтобы дискредитировать это чувство.

Ввод советских войск в Афганистан оказался неоправданным, неадекватным в сложившейся обстановке политическим шагом. Отсутствовал научный подход к выработке форм и методов деятельности, к анализу обстановки. Всяческие рекомендации были практически неприемлемы. У многих ответственных должностных лиц появилось стремление доложить вышестоящему руководству именно то, что оно желало бы услышать, а отнюдь не объективную реальность. Мы оказались не готовы к действиям в этой стране в сложившейся ситуации. Происходил механический перенос советских реалий в эту страну, что крайне недопустимо.

Как нам в Афганистане ставились задачи? Там-то и там-то душманы мешают людям заниматься уборкой урожая. Мы должны выйти в этот район, освободить его и помочь в проведении этих работ. Мы на своем уровне, конечно, не видели, какие процессы происходят — ни в наших, ни в афганских «верхах». Это сегодня известно, что, по сути, даже не были определены конкретные задачи нашим войскам. Не было никаких приказов кого-то победить… Были поставлены задачи якобы обеспечить охрану государственных объектов, государственных границ… что практически осуществить в условиях Афганистана было нельзя.

Мне хорошо помнится, как в Кремлевском Дворце съездов проходило Всеармейское комсомольское собрание. В зал вошла делегация Туркестанского военного округа. Мы-то за два года в академии уже оттаяли, а они входят солнцем обожженные, глаза настороже… Я и подумал тогда: сидишь тут на тыловых харчах, а они воюют… Тогда окончательно решил ехать во второй раз. Поэтому, получив распределение в Группу советских войск в Германии, я в конце концов оказался снова в Афганистане.

Тут уж дело, видимо, как раз в расчете: новый командир должен будет учиться воевать — не на картах, не на полигоне, а реально на крови. Пока освоится, сколько людей положит? А зачем, если я уже имею? Этого же никто не подсчитал, сколько такие люди, которые воевали больше положенного срока, солдатских жизней спасли! А сколько было «стариков», которые вместо молодых солдат шли на боевые действия…

Получилось так, что эта война для нас закончилась, но проблемы остались. Получилось так, что государство сначала бросило на войну наших военнослужащих, а потом вообще бросило, выбирайтесь, дескать, сами по себе. Союз развалился, и «афганцы» сегодня живут в суверенных государствах.

Пора ввести в рамки закона то, что все заявления о ветеранах, их проблемах должны находить решение со стороны государства, честно и объективно, открыто. К сожалению, этого не происходит. Все попытки общественных организаций в этом плане не смогут сделать то, что должны делать государственные структуры, политики. Давно уже наступило время принятия принципиальных, смелых и решительных действий по решению проблем медицинской реабилитации, военнопленных, социальных, как это давно делается во всем мире.

Ведь в результате-то ныне существующей политики на улице оказываются, прежде всего, ставшие инвалидами. А где? В бою — по приказу Родины.

В США это поняли в 1989 году и создали министерство по делам ветеранов, которое получает в настоящее время по 112 млрд. долларов ежегодно на свои нужды. У нас же ветераны почти ничего не имеют.