Владимир Першанин - Чистилище Сталинграда. Штрафники, снайперы, спецназ (сборник)

В батальоне никого из снайперов не встретил. Комбат Логунов находился где-то на позициях, а Орлов, бывший командир восьмой роты, выглядел каким-то осунувшимся и усталым. Как всегда, от него попахивало водкой.

– Нашего замполита, Миненко, убили, – как-то по-детски пожаловался он. – Представляешь, шел в седьмую роту, идти всего ничего. Газеты нес, политинформацию собирался прочитать, а тут минометный обстрел. Ногу оторвало и живот осколками пробило. Стали перевязывать, а он захрипел и там, на месте умер. Хороший дядька.

Не стесняясь Андрея, налил четверть стакана водки, опрокинул, выдохнул и закусил коркой хлеба.

– Значит, без политинформации бойцы остались? – усмехнулся Ермаков. – Как же они воевали после?

– Так и воевали. А ты какой-то зловредный явился. Человека миной разорвало, а ты со своими подковырками.

– Миненко всю войну в блиндажах просидел, языком только работал да брехливые статьи читал. Чего я его жалеть буду? У меня брата неделю назад убили, шестнадцать лет всего. Под бомбами мосты строил и в блиндажах не отсиживался.

Пришел комбат Логунов, похлопал Андрея по плечу.

– Выздоровел?

– Так точно.

– Рассиживаться долго не будем. Обстановка такая, что хуже некуда. С переправой сам видишь, что творится. За ночь четыре судна немцы потопили, в том числе пароход с пополнением и боеприпасами.

– Видел. На косе догорает.

– А мороз жмет. Сколько судов сегодня прорвется, один бог знает. Немцы это тоже чуют, вчера соседний полк атаковали. Отбили. Сегодня отдыхают. Шевелятся в своей трехэтажке и в блиндажах на берегу. Как бы по нам завтра не ударили. Иди к Палехе, там Быков тебя уже заждался. Никаких походов по немецким тылам, все занимают оборону. Чую, ударят завтра фрицы.

Вернулся, как в родной дом. С Зоей Кузнецовой виделся еще вчера, в санчасти, но она кинулась на шею, будто год назад расстались. Старший лейтенант Палеха тоже обнял Андрея:

– Ну, все, главный снайпер явился. Теперь я спокоен.

Вокруг вертелся, хотел что-то рассказать Максим Быков. Его оттеснили в сторону. Нашли чаю, настоящего, даже с сахаром и печеньем. Рассказали последние новости.

Убили Вереютина, одного из старожилов роты. Андрей общался с ним мало, но сразу представил его. Несмотря на голод, тот выглядел каким-то нездорово пухлым. Оказывается, страдал сердечной болезнью. Были еще убитые, из новичков, которых толком Ермаков не знал.

Здоровяк Грошевой, который в день прибытия отказывался идти в атаку и едва не схлопотал пулю, получил сержантское звание, назначен помощником командира взвода. Живы были оба взводных: Костя Чурюмов и молчаливый Иван Шабанов. Оба были ранены, один с повязкой на левой ладони, у другого была перемотана голова. Иван Шабанов по привычке больше молчал. Костя Чурюмов был совсем не похож на прежнего съежившегося младшего лейтенанта, прибывшего дождливой ночью с пятнадцатью бойцами и сразу же брошенного на штурм барака.

– От тех пятнадцати двое бойцов остались да я, еще один в санчасти лежит, а остальные погибли. И меня позавчера чуть не сократили, – он потрогал перевязанную макушку. – Фрицы обнаглели, бьют на каждый звук. Ну, а я высунулся неосторожно. Как шарахнет, очнулся мордой в снегу.

– Повезло ему, – сказал Палеха. – Осколки от мины выше пошли. Каску издырявило, и у шапки верх выдрали. Так что Косте почти ничего и не досталось, по макушке чиркнуло.

– Ничего себе чиркнуло, – потрогал перевязанную голову Чурюмов. – Зойка два шва наложила и половину волос выстригла. Сутки отлеживался, вроде оклемался. Максим, принеси каску, она у нас вроде экспоната.

Косте Чурюмову действительно повезло. Верх каски издырявило, а кусок, величиной с детскую ладошку, стоял торчком, подрезанный крупным осколком.

– С палец осколок был, – показывал величину Костя. – Каска, черт с ней, а вот новую шапку испохабили. Хожу теперь в рванье, на два размера больше.

– Максим, – одернул слишком суетливого напарника Андрей. – А ты чего возле печки вертишься? Ты же вроде снайпер, твое место не здесь.

– Имею право, – гордо заявил конопатый напарник. – Третьего дня и сегодня утром по одному фрицу снял. Один, кажись, офицер.

– Скажи еще, что генерал, – засмеялся Палеха. – Он и ночью неплохо поработал. Немцы соседний полк атаковали, отбили их, а трое-четверо остались лежать недалеко от нас. Макся бригаду организовал, принесли два автомата, патронов штук шестьсот и гранат сколько-то. По крохам патроны собираем. Ребята огонь ведут только с моего разрешения.