Владимир Першанин - Чистилище Сталинграда. Штрафники, снайперы, спецназ (сборник)

– Болтун, – не мог успокоиться Ермаков. – Думал, всю войну просидит в землянке и бойцов поучать будет. Это Вася Палеха, наверное, догадался его в траншею выгнать.

– Он самый, – подтвердил Быков. – Когда Миненко убили, жаловаться некому стало. А новый замполит батальона в строевые дела не лезет.

Пригнувшись, отошли в дальний край траншеи. Здесь, под огромным поваленным тополем, у Максима было оборудовано гнездо. Кое-чему парень научился. Двойной окоп был хорошо замаскирован. Шагах в десяти под небольшим обрывом был углублен и превращен в защитную щель еще один окоп.

– В нем хорошо от мин прятаться, – объяснял Максим. – Глубокий и обрывчик защищает. А из этого, под тополем, огонь удобно вести – видимость хорошая. Да и тополь, метр в толщину, его не всякий снаряд возьмет.

Просидели часа два. Немцы поблизости не появлялись. Иногда мелькали каски и лица в окнах трехэтажного дома, но вели себя фрицы осторожно. Настроение портило бесконечное шуршание льдин. В ближайшие дни Волга не встанет, а вот суда пойдут с черепашьей скоростью. Хорошая мишень для орудий на склонах Мамаева кургана и других высотах.

Одиннадцатого ноября, еще до рассвета немцы начали движение в направлении батальона Логунова. Наблюдатели сообщили комбату, а тот позвонил командиру полка Волошину.

– У нас тоже шевелятся, – сообщил тот. – Туман, ползут, как клопы. Пусть для начала пулеметчики и снайперы огонь откроют, ну, и стрелки поопытнее. Молодняку запрети патроны попусту жечь, бить только по видимым целям. Автоматчики пусть не торопятся, их задача – ближний бой. А то высадят диски в белый свет, а потом зубами щелкают.

Все это опытный комбат Логунов знал и сам. Просто Волошин лишний раз напоминал про нехватку боеприпасов.

Бой начался без обычной артиллерийской или минометной подготовки. К позициям девятой роты сумела в темноте приблизиться штурмовая группа.

Боевое охранение, состоящее из трех человек с ручным пулеметом, егеря обошли с фланга ползком вдоль низины. Воспользовавшись тем, чем промерзшие за ночь красноармейцы потеряли осторожность и задремали, закололи их ножами, бесшумно и быстро.

Поползли дальше. Неизвестно, чем бы все кончилось, но чуткий, как лисица, охотник Михаил Холодов услышал шуршание снега. Окликать: «Кто идет?» – он не стал. Свои так напряженно и целенаправленно не ползут, да и по другим приметам понял, что приближаются немцы.

Осторожно тронул за рукав Матвея Черных. Тот шепотом отозвался:

– Понял. Стреляем, как разглядим силуэты.

Оба оказались в сложном положении. Схватка на близком расстоянии не обещала ничего хорошего – их снайперские винтовки хороши на расстоянии. А когда из морозного тумана вынырнет сразу десяток разведчиков или егерей, их уже не остановишь. И охранение с пулеметом, как назло, молчит. Отвечая на немой вопрос напарника, Матвей коротко отозвался:

– Чую, проспало охранение. Ножами сняли.

Появились два силуэта. Настолько близко, что Матвей не понял, откуда они выползли. Им помог туман, и медлить было нельзя. Показал на пальцах напарнику, что Холодов должен стрелять в правого немца, а он в левого. Мешал целиться туман, а белые маскировочные костюмы размывали пригнувшиеся фигуры, в массивных, покрашенных в светло-серый цвет немецких касках.

– Давай, – шепнул Черных.

Два выстрела ударили одновременно. Один из немцев повалился лицом в снег и больше не шевелился. Другой, шатаясь, сделал один-второй шаг и тоже упал.

И сразу в туманной дымке вспыхнули огоньки автоматных очередей и винтовочных выстрелов. Черных и Холодов стреляли, ловя в прицелы вспышки, и быстро передергивали затворы. Когда выпустили по обойме, движение впереди замедлилось. Наверняка, среди наступающих появились новые убитые и раненые.

Немцы предпочли залечь и вели огонь из-за мелких укрытий. Пули летели густо, прочерчивая полосы в неглубоком снеге, рикошетя от мерзлой земли, и порой пролетали совсем рядом. Приходилось прятать головы за бруствер траншеи и вести огонь порой наугад. Оба понимали, если в ближайшее время не придет помощь, им не удержаться.

– На боевое охранение надеются, – выругался Матвей. – Неужели бараны не слышат, что пулемет молчит

Рота (всего-то человек сорок осталось) вела огонь по каким-то другим целям, видимо, немцы наступали сразу с нескольких сторон. К траншее приблизился егерь, почти невидимый в своем белом камуфляже, и умело швырнул метров с пятидесяти гранату. Она взорвалась с недолетом в воздухе. Фриц был опытный и рассчитывал, если граната не долетит, то осколки ударят сверху.