Николай Далекий - Охота на тигра

Одно обязательное условие — до последнего мгновения о готовящемся побеге должны знать всего лишь несколько человек из пятого барака. Число посвященных должно быть как можно меньшим — так легче будет сохранить тайну и обеспечить успех.

Все произойдет во время очередной проверки барака на чистоту и порядок.

Проверка бывает два раза в месяц и продолжается, как правило, не меньше десяти минут, но иногда затягивается минут на пятнадцать-восемнадцать. Следовательно, организаторы побега должны уложиться в двенадцать-тринадцать минут, чтобы у часовых на вышках и у ворот не было оснований для беспокойства. Они не должны что-либо заподозрить.

Итак, начинается проверка. Каждый из посвященных хорошо подготовлен, знает свое место, свою задачу и последовательность предстоящих действий. Все выверено. Все на местах. Пленные, как и обычно при проверке, стоят у нар по стойке «смирно», пилотка или шапка в левой руке. У приготовившихся к нападению в шапках спрятано «добавление» — камушек или железка, замотанная в тряпье. Ждут...

«Ахтунг!» В пятый барак входит комендант со своей свитой — помощником, лагерным врачом, солдатом-автоматчиком. Комендант, как всегда, ведет на поводке овчарку Бетси. Староста барака начеку, встречает, салютует дубинкой, как саблей, и отступает в сторону, чтобы, пропустив, почтительно примкнуть к свите и идти позади.

Не спеша движутся по проходу. Комендант поглядывает то в одну, то в другую сторону. Ищет, к чему можно придраться. Сейчас он замедлит шаг, остановится — все уже приготовлено для того, чтобы он задержался там, где стоят организаторы побега. Вот он задрал кверху свой острый подбородок, останавливается, увидел незаправленную постель на верхнем ярусе нар, произносит громким театральным шепотом: «Что? Что такое?» Сейчас он загремит на весь барак: «Свиньи! Русские свиньи!!» Но крика нет. Комендант успевает только раскрыть рот и оседает на пол. В то же мгновение валятся на пол все сопровождавшие коменданта — удары полновесны, точны. В темечко...

Сразу же звучит уверенная и достаточно громкая, чтобы перекрыть поднявшийся в бараке шум, команда: «Внимание! Тишина! Товарищи, из барака не выходить, всем стоять на местах. Ждите дальнейших приказаний». У обоих дверей уже стоят вооруженные отобранными у немцев пистолетами верные люди: ведь среди пленных наверняка есть предатели, нельзя дать им возможность выскочить из барака и поднять тревогу. Трое, в том числе он, Юрий Ключевский, стаскивают с оглушенных немцев обмундирование, надевают его на себя. В это время звучит неторопливый, спокойный, громкий голос: «Товарищи! Приказываю соблюдать железную дисциплину. Первая, самая трудная часть подготовки к побегу завершена. Мы захватили оружие. За убийство коменданта отвечаем все. Все! Пощады нам не будет... Приказываем до сигнала оставаться в бараке. Сигнал — пулеметная очередь с вышки, находящейся у ворот. Там будут наши люди. Освобождаем всех. Пожелайте нам удачи, товарищи!»

Часовые на вышках и у ворот пребывают в полном спокойствии: одиннадцать минут прошло с того момента, как комендант со своей группой скрылся в дверях барака, сейчас он появится, выйдет из другой двери...

В бараке организаторы побега дают краткие наставления тем, кто будет ждать сигнала, и тем, кого они забирают с собой, кто должен будет помочь уничтожить часовых у ворот и захватить оружие в караульном помещении. «Все. Не робеть! «Немцам» держать фасон. Двинулись!»

И вот они выходят из барака.

Впереди шагает он, Юрий Ключевский, в одежде унтерштурмфюрера Витцеля. За ним на двух носилках восемь пленных (по четыре на каждые носилки) тащат под видом больных или умерших от голода, побоев товарищей — еще двоих организаторов побега. Позади на некотором отдалении шествуют комендант, врач, автоматчик. Козырьки фуражек надвинуты на глаза...

Прямо к воротам идут.

Важно, чтобы часовые открыли хотя бы одну створку опутанных колючей проволокой ворот. Они откроют, они увидят идущего впереди Ключевского и не усомнятся, что это помощник коменданта. Нужно только хорошо отработать походку, жесты, мимику Витцеля. От этого будет зависеть многое.

Так и есть. Часовые ничего не заподозрили, загодя открывают тяжелую створку ворот. Их двое, один вооружен винтовкой, другой — автоматом: Чурбаны... Теперь пропустить вперед носилки. Первые уже поравнялись с часовыми. Эти губошлепы брезгливо рассматривают лежащего на носилках пленного. Сухо стучат два одновременных выстрела — Юрий и еще один пленный стреляют из пистолетов в ошеломленных, так ничего и не понявших часовых. В упор, наверняка. Теперь у них два автомата, винтовка, три пистолета. Арсенал!