Владимир Германздерфер - Путь израильского наёмника

– Пришлите помощь.

Всё вокруг снова на мгновение стихает. Вторая часть марлезонского балета. Смотрю на Фанту. Саня колдует над ним. Глубокая рана не даёт ему встать. Если бы не это, то мы давно бы ушли. А так держим периметр и ждём, пока не приедет помощь.

– Влад, есть укол?

Крик разрушил тишину. Молчание – знак согласия. Саня рванул прямиком ко мне. Вот сволочь, выдал! Встаю и тихонечко отползаю.

– Ты что??!

– Влад, Фанта помирает.

– На вот и марш на место!

– Влад, надо раненому перевязку сделать.

– Саня, стой! Назад! Чёрт, Андрей возьми периметр.

Впервые оставил свою «девочку» и бегу за Саней. Только сейчас заметил, что у него нет с собой винтовки.

– Я тебя убью!

Мчусь за ним прямиком в лапы к врагу. Падаю, сбивая Саню с ног.

– Ты что, с ума сошёл?

– А что? Он без сознания.

– Убить же могут! А вдруг он притворяется? А тут ты со своей помощью.

– Ничего он мне не сделает.

Я чуть приподнялся и бросил в раненого камень. Тот не пошевелился.

– Стой!

Одёрнул Саню. Для страховки стрельнул из пистолета возле руки. И не ошибся. Наш раненый притворился. Рука прятала на груди под тканью полевой формы пистолет.

– Ах ты гад!

Остервенело стреляю в грудь ещё и ещё раз. Гильзы сыпятся градом. Я не жесток, но я борюсь за тех, кого люблю. Слава Богу, он не успел выстрелить в нашего врача.

– Саня, я тебя убью! Потом.

Разделяемся. Саня к Фанте, я к периметру. Всё хорошо, что хорошо заканчивается. На это раз повезло. Взобрался по облакам на второй этаж.

– Ну, что тут у нас?

Илия со второго здания развёл кулак два раза и сжал. Значит десять.

– Чёрт, где же эта помощь?

Саня колет Фанте укол. Пока держимся, но сейчас закончатся патроны и с новой атакой лучше застрелится, чем попасть в плен. Ловлю в прицеле первого. Показываю себя. Выстрел, и этого хватило, чтобы нарушить строй идущих. «Деревня» сразу бросилась к моему этажу. Никто не знает о ловушке в здании напротив. Кода все собрались у моего подъезда, Илия открыл огонь из пулемёта. Тех, кто падает, не добиваем. Стреляю, как учила Рахиль: одна пуля – один враг. Все десять остались лежать на месте.

Саня уже никуда не бежит. Получил приказ не оставлять раненого. Он наш тыл: смотрит, чтобы никто не зашёл в периметр с другой стороны улицы. Вояка залёг возле пулемёта под бронью автомобиля. Застыл. Ждёт и всё время трогает рукой пульс Фанты. Незачем нам тут оставаться, надо уходить.

– Илия, всё! Мы не можем больше ждать. Понесёшь раненого, мы прикроем. Смотрю, как впереди собирается человек сорок с гранатомётами.

– Они нас сейчас тут всех положат!

Тишина. Одна лишь рация шипит, слышны слова Андрея, и дальние взрывы. Илия решает, сможет ли он с этим поступком выжить или нет.

– Сейчас всех положат!

Мой крик подталкивает его к действию.

– Я согласен.

В этот момент лязг гусениц танка освобождают душу Илии от мучений, а меня от смерти. Выстрел в сторону собирающегося врага. Большая черепаха ломает нашу баррикаду словно спичечную коробку и встаёт дулом к дороге. Ещё один выстрел. Уходим в шахматном порядке, прикрываясь от тех, в кого не попал выстрел танка. Страхуем один другого до самого люка. Я вбегаю последним. За броней мы, наконец, в безопасности. Слышим, как нас прикрыла заградительным огнём артиллерия.

Закрыл глаза и, кажется, уснул после бессонной ночи и тяжёлого дня. На самом деле слушаю мелодию войны, чтобы жить. Как я ненавижу этот мир и эту музыку, но всё это потом… Сейчас я жив и еду домой…

Лязг широких траков по асфальту. Слова по рации. Шум мотора.

Что в данную минуту может быть прекраснее этой мелодии? Наверно только шёпот любимой на ушко. Надо мной броня Меркава 4. Такая себе колесница весом 56 тонн везёт меня домой. Танкисты знают своё дело. Они не мешают звучать музыке мотора. Сморю на Илию. Он дремлет. Улыбается во сне. Наверное, видит счастье своё. Подмигнул Андрею и он, усталый после задания, моргнул мне в ответ.

Мы медленно уходим. Сделали своё дело и теперь направляемся домой. Нам повезло. Живые! А кто-то ведь остался в развалинах домов. Но это враг. Так получилось, что жизнь делит всех людей на своих и врагов.

У нас в подразделении нет убитых, только раненый Фанта лежит сейчас передо мной у ног. Как спасительная ниточка в вену вколота трубка. Закрыл глаза. Ранен в живот. Смотрю на него и держу в руках кулёчек с плазмой. Как хорошо, что он послушал меня и не ел перед патрулём. Иначе было бы намного хуже.