Владимир Германздерфер - Путь израильского наёмника

Все славят Бога, лишь повинуясь вере, а надо стараться жить в любви, чтобы небеса смотрели на нас счастливых и радовались. А когда от старости мы попадём туда, нам скажут:

– Ты прожил хорошую жизнь. Вернись и проживи такую же, сделав счастливым не только себя, но и других.

И мы возвращаемся. Делаем рай на земле. Но как быть с теми детьми, которых на дискотеке в дельфинарии убил сын Аллаха? Я думаю, они стали ангелами прямо на глазах. И теперь их невидимые души оберегают нас, чтобы ещё один такой не пришёл и не взорвал себя на радость рейтингам телерадиокомпаний и газет. Но знайте: чем больше вы, шахиды, убиваете, тем злее становится взгляд в сторону арабов, тем больше рождается ненависти к вашему Богу. Вы умираете за Бога, а я защищаю живых от вас.

Трудно в вас стрелять, ведь мы совсем не звери. Трудно смотреть в прицел и нажимать на спусковой крючок. Тяжело смотреть на остановку сердца. Но я солдат армии Израиля и должен это делать. А всё почему? Да потому что ваш Бог велик. Об этом слышно везде. Ты об этом говоришь в телевизионную камеру, но не показываешь глаз. Детоубийца. Прости, я может это сказал по-солдатски слишком громко? Тогда я шепну это тебе на ушко, араб с поясом шахида. Но толка всё равно не будет. Ты слушаешь других, которые рассказывают, как хорошо будет там, у Аллаха. Но они не говорят тебе, что попадая в свой рай, ты впускаешь в наш мир предсмертные крики детей. За что? Мы не должны нести боль. Нас создали для любви. Мир рушится вокруг. После горячих ветров войны рождается пустыня для всех. И для тех, кто несёт смерть и для тех, кто защищает. И это не наша вина. Она на тех, кто с детства бога ставит выше, чем человеческие жизни. Ты вовсе не выше меня только потому, что ты верующий. Ты всего лишь показуха веры. Да, ты учишь правила, ты знаешь наизусть нужные книги, открывшие тебе тайны бытия, но ты человек. И ты далеко не святой, потому как ешь, пьёшь, гуляешь и дышишь как все мы. Ну, вот как я или Андрей, сидящий сейчас за рулём. Только тебе с детства внушили, что ты велик, потому что ты читаешь святые книги, но сердца у тебя нет. Ты не смог в вековой мудрости отыскать истину, да она, похоже, тебе и не нужна. Тебе нужен Бог придуманный людьми, который устанавливает границы для повиновения. А вот истинного Бога, доброго и любящего, ты не поймёшь и не увидишь никогда.

Дорога в раздумьях о жизни и смерти стала намного короче. Я выскочил у самого дома.

– Андрей, заедешь за мной через два часа.

Сигнал машины за спиной, и любопытные соседи выбежали посмотреть на меня.

– Чёрт, с этого всего забыл переодеться.

Улыбнулся любопытным глазам.

– Шалом [30] .

И побежал по лестнице к себе в квартиру, чтобы быстрее спрятаться от ненужных взглядов. Ключ тихонько открыл дверной замок. Я вошёл, а мой ребёнок сидит в комнате и смотрит по телевизору передачу, как взорвали дельфинарий. Маленькая обезьянка бросилась мне на руки.

– Где мама?

– На работе, – шепнул детский голосок на ушко. – Люблю тебя, папа.

– И я тебя люблю, малыш. А давай посмотри мультики?

– Папа, смотри, наш город показывают.

– Вчера опять обстреливали?

– Да, очень страшно было. Но наши ракеты сбили всех. Так сказала мама. Папа, это плохие дядьки?

– Да, моё золотце.

Сажусь на диван. Ищу канал, на котором нет войны или убийства. Но кругом мне в ответ смерть, смерть, смерть. Даже в мультиках сплошное насилие.

– Папа, зачем ты выключил телевизор?

– Пусть отдохнёт. Хочешь, я почитаю тебе сказку?

– О чём?

– А какие у тебя есть?

– Вот, «Красная шапочка».

– Понятно. Тогда я почитаю тебе сказку, как надо любить близких и не делать больно другим.

– Даже арабов?

– Любить надо всех и просто жить. Они такие же люди как я и ты, и вовсе они не чудовища.

– Но они по нам стреляют. Знаешь, как страшно? Они плохие.

– Они хорошие, просто никто не научил их жить иначе.

– Чему не научил, папа?

– Ну, например, учится в школе. А потом сеять, пахать, выращивать фрукты и овощи, или пшеницу для хлеба.

– А я в пятницу по контрольной получила плохую отметку. Пап, я не стану от этого шахидкой?

Я улыбнулся и поцеловал нежную щёчку.

– Нет, от этого не станешь.

– Тогда я пойду, поучусь немножко, чтобы точно не стать шахидкой. Школу отменили из-за обстрелов.

– А сказку?

– А сказку почитаешь мне на ночь.

– Я люблю тебя, моё маленькое солнышко.

– Папа, я тебя люблю ещё сильнее.

Мир создан для любви. Я понимаю это, когда меня обнимает ребёнок. Ему не нужна за это какая-то плата. Он прижимается к тебе спонтанно, потому что сам любит.