Иван Бережной - Записки разведчика

– Спасибо, дорогой товарищ, за предупреждение, — от души благодарил я, пожимая левой рукой мозолистую руку улыбающегося хуторянина.

Нас окружили жители. Они все знают о листовке. Выкладывали все, что им было известно о немецких гарнизонах и полицейских. Некоторые подсмеивались над фашистами.

– И до чего дурни ци гитлеры, — говорила молодая чернявая женщина. — Пиймалы Ковпака, змирялы его, подывылысь, яки у него пидштанники, а потим видпустылы. Попробуй тэпэр пиймай…

Довольные и радостные разведчики покидали хутор. Повеселел и Радик. За несколько дней он впервые улыбнулся, разговорился, стал прежним веселым и общительным парнем. Только жаловался на ноги. Во время переходов в горах он сильно ушиб ногу. Вдобавок к этому натер ее. В движении раны растравлялись. Костя посадил племянника на своего Орлика, с которым не расставался с Брянских лесов. Это была единственная лошадь в группе. На ней поочередно ехали Радик и Тоня.

Пересекли шоссе Косов-Заболотов, углубились в лес и стали ждать наступления вечера, чтобы переправиться через Прут, а также через железную и шоссейную дороги Черновицы-Коломыя. Для наблюдения за дорогами выслали шесть человек под командованием Осипчука.

Наступил вечер. Спустилась ночь. Разведчики не возвращались. Не появились они и утром. Что случилось? Живы или нет? Боя как будто не было слышно, лишь одиночные выстрелы доносились ночью из Заболотова и Волчковцев. Не могли же они заблудиться? В целях предосторожности мы сменили место и прождали до вечера. Безрезультатно.

В группе теперь осталось девять человек, из которых только Гапоненко, Костя Руднев, Остроухов и Тартаковский были полноценными бойцами. Остальные больные и раненые.

Долго задерживаться на одном месте опасно. Решили идти на север, в надежде встретить своих. Вышли из леса. Огородами подошли к Пруту, переправились вброд, пересекли железную, а затем шоссейную дороги, оказались в поле. Горы и леса остались позади. Пошли напрямую по стерне скошенных хлебов, пересекая холмы и балки. Селения обходили.

Наступал рассвет, а впереди ни единого кустика, чистое поле. Лощина привела нас к деревушке, расположенной в нескольких километрах восточнее районного центра Гвоздец. С севера к огородам примыкало кукурузное поле, разбросанное по холмам. В нем мы решили укрыться на день.

– Как быть с Орликом? — спросил я Костю. — Оставлять его в поле нельзя, привлечет внимание немцев.

– Поставим в сарае у крайнего дома, — сказал Костя. — Строго предупрежу хозяина, чтобы никто не отлучался из дома…

Костя расседлал Орлика, отвел в сарай и, возвратившись, доложил:

– В хате живет женщина с двумя детьми… Предупредил ее. Спросил о немцах. Говорит, редко бывают.

Людей расположили в высокой кукурузе. Кукурузное поле от огородов отделялось канавой, поросшей ежевикой и малиной. Из канавы хорошо просматривались ближайшие подступы с запада, юга и востока. С севера обзору мешал бугор. Выставили наблюдателей на бугре.

Еще первые лучи солнца не коснулись холмов, а деревня уже просыпалась. Забренчали ведра. Замычали коровы. Послышались женские голоса. Вслед за женщинами выходили во двор мужчины, лениво потягивались и принимались за хозяйственные дела, Кто бричку смазывал, кто лошадь поил, кто косу ладил… Посреди ближайшего двора умывался здоровенный серый, с белыми пятнами кот.

– Гостей намывает… Хитрая животина, молока ждет, — сказал Костя, любуясь котом.

По улице пропылило стадо коров и овец… Крестьяне парами и в одиночку потянулись в поле. Дома оставались лишь старики и дети.

Наблюдатели непрерывно следили за двором, в котором оставили коня. Там было все спокойно. Хозяйка управилась по дому и теперь копалась в огороде. На дворе играли дети.

Тянулись минуты, часы. Было тихо. Солнце поднялось в зенит и беспощадно жгло. Даже кукурузные листья поникли от жары. Но смертельная буря разразилась внезапно.

Во второй половине дня со стороны Гвоздеца появилось облачко пыли. Оно серым хвостом тянулось в нашу сторону. Это заставило партизан насторожиться. Из-за холма вынырнули два мотоцикла с колясками. За ними броневик и автомашина с пехотой. Перевалили через бугор и скрылись в лощине. Скоро они выскочили у самой деревни, а на бугре появилась еще одна машина с пехотой.

– Не обнаруживайте себя, может, не заметят, — предупредил я товарищей.

Противник, видимо, имел точные данные. Машины остановились в деревне. Немцы выскакивали из кузова и смотрели в сторону кукурузного поля. Когда подъехала вторая машина, около сорока гитлеровцев развернулись в цепь и огородами направились в нашу сторону. Не было сомнений, нас выдали. Но кто? Хозяйка, где мы оставили лошадь, никуда не ходила, и к ней никто не приходил. Значит, кто-то другой видел нас.