Вадим Собко - Избранные произведения в 2-х томах. Том 1

И вот тогда вспоминают о нём, о Сидоренко, приходят к нему, просят собрать машину. Он идёт в цех и первым делом выгоняет из бригады Железняка… Нет, нет, он выгонит его не сразу, он сначала покажет, как должны работать настоящие слесари, а выгонит потом, когда акт на машину уже подпишут.

Итак, он берётся за работу, и все вокруг удивлены: как это не сумели собрать машину, а Сидоренко сразу всё сообразил…

Так мечтал парень, лёжа на постели, прикуривая папиросу от папиросы. Но появилась Анастасия Петровна и развеяла честолюбивые мечты Кирилла. О них даже стыдно было вспоминать.

Нарисовал, дурак, себе картину, хоть в кино снимай. Не только не зовут в первый механический, а никто и не вспоминает о нём в Калиновке.

Он не знал, что ему делать, но ненависть к Железняку отстаивалась, становилась всё тяжелее, ощутимее, твёрдою корою обрастала вокруг сердца и беспрерывно о себе напоминала.

Сидоренко закурил новую папиросу. Она показалась горькой, как полынь. Бросил её в печь, посмотрел, как старуха, чавкая, ест жирный, наваристый борщ, и повернулся лицом к стене, чувствуя себя самым несчастным человеком на свете.

В Святогорском лесу стояла душная июльская жара. Прозрачные капли смолы медленно, словно ленясь, выплывали из-под серо-красной коры старых, высоченных сосен. Изогнутые, сведённые корчами корни впились в белый, перемешанный с прошлогодней хвоей песок. Томящий, густой запах смолы и тёплой хвои заполнял всё, даже дышать трудно — такой он настоянный и крепкий.

В белых домиках пионерского лагеря было тихо, как бывает во время послеобеденного отдыха. На волейбольных и баскетбольных площадках пусто. Только на крылечке штаба пионерского лагеря сидел дежурный вожатый. Зоркие, внимательные глаза его боролись с дремотой — жара и тишина навевали сладкий сон.

Как раз в это время Иван с Мариною вышли из лагеря. Иван приезжал сюда каждое воскресенье полюбоваться на загорелые, почти чёрные лица Христины и Андрейки, на золотистый загар Марины. Он и сам успел загореть во время этих поездок и в глубине души чуть завидовал сёстрам и брату — так хорошо было в Святогорском бору в эти горячие солнечные дни.

Прежде, когда была ещё жива мать, он тоже жил в таком лагере, и воспоминание об этих шести неделях осталось на всю жизнь. Тогда он был ещё совсем маленьким, но не пропустил ни одного похода, а песни, которые они пели у больших костров, ещё и сейчас звучат в ушах.

Марина с Иваном быстро шли к Донцу. По ту сторону реки высились хорошо знакомые меловые обрывы.

— Тут будем купаться?

— Можно и тут. Место хорошее, только под берегом глубоко, — тоном человека, отлично изучившего реку, ответила Марина.

Она сбросила с себя белое в мелких синих цветочках платье и в одном купальнике как подкошенная упала на белый песок, всем телом ощущая его приятное тепло. Иван гоже разделся и лёг рядом с сестрой. Тут, у реки, жара была не такою томящей, от берега тянуло свежим, сладким запахом ивняка.

— Давай купаться, — сказал Иван, предвкушая ощущение прохладной воды.

— Ещё не хочется, — лениво ответила Марина.

— Здравствуйте! — вдруг послышался из-за кустов приветливый голос. — Вот кого не думал увидеть! Боже мой, какой вы стали красавицей, Марина!

Матвей Шаронов вышел из-за кустов и стал недалеко от девушки, разглядывая её, как манекен на витрине. Он был в длинных, почти до колен, чёрных трусах, на голове белый платочек. Уголки платка, завязанные узелками, торчали, как рожки, и придавали лицу директора ателье залихватский вид. Он был навеселе. Объёмистый животик и необычный костюм делали Шаронова таким смешным, что Марина не выдержала и расхохоталась. Даже Иван, встретивший появление Шаронова враждебно, невольно улыбнулся.

— А мы тут неподалёку сидим и по маленькой выпиваем, — сообщил Шаронов.

Он всё ещё смотрел на Марину, и девушке было неловко и неприятно от его взгляда.

— Боже, боже! — приговаривал Шаронов. — Даже лучшие манекены в московских ателье не могут передать красоты женского тела, а что уж говорить обо всяких скульптурах… Вас, Марина, нужно снимать в кино, надо высекать из мрамора, надо показывать на конкурсах красоты, чтобы весь мир знал, какие есть девушки у нас в Советском Союзе.

— Пошли в воду, Иван, — не выдержала Марина, быстро вскочила, побежала к берегу, и прохладная вода Донца шумно расступилась перед ней.

Девушка нырнула и выплыла на середине реки.