Вадим Собко - Избранные произведения в 2-х томах. Том 1

— Слушай, Андрейка, — сказал он, — а бабка Галчиха — это не она, не Анастасия?

На младшего Железняка эти слова подействовали как удар. Он съёжился, притих и вдруг разрыдался.

— Что ты? Что ты? — испугался Иван.

— Если ты мне ещё раз скажешь про бабку Галчиху, я убегу из дома! Убегу! — рыдая, проговорил мальчик.

— Ладно, ладно, перестань, — успокаивал его не на шутку взволнованный Иван.

— Успокойся, — обняла брата Христя, — и хватит говорить про эту святошу.

А «святоша» в это время ехала в автобусе в Дружковку. Двадцать километров промелькнули быстро, вот уже и улочка, где стоит домик Анастасии Петровны. Шофёр любезно остановил машину — старость надо уважать. Бабка быстро сошла, крикнула шофёру: «Благослови тебя господь», — и зашагала домой.

На улице уже совсем стемнело, окна в домике Анастасии Петровны ярко светились, словно висели врезанные в густую, непроницаемую темноту донбасской ночи.

— Опять ставни не закрыл, — сердито сказала старуха, подошла к окнам, навела порядок и только тогда вошла в сени.

— Ну? — послышалось навстречу, когда Анастасия открыла дверь.

Кирилл Сидоренко лежал, растянувшись во весь рост, на бабкиной постели. В комнате вместо благостного запаха ладана и сушёных трав стоял запах крепкого табаку.

— Ты меня ещё не запряг, так и не понукай! — огрызнулась бабка Анастасия. — Опять в комнате курил? Во двор ему лень выйти. И ставни не закрыл. Лежебока!

— Хватит! — сказал Кирилл. — Рассказывайте, что там?

— А чего рассказывать, голубчик? Нечего рассказывать, все на своих местах в Калиновке, завод дымит, магазины торгуют, Железняк смеётся, а ты, как дурак, на кровати вверх животом валяешься и ждёшь, пока тебя позовут. Не надейся. Не остановился без тебя завод. Крутится.

— У Железняков были? Марину видели?

— Была у родственничков моих дражайших, — снова сбиваясь на елейный тон, заговорила бабка. — Была и чаёк попивала. Марины не видела, в школе она. Зато другая сестричка у них — ну чисто тебе кошка! Глаза светятся, только когти прицепи — и кошка кошкой, прости, господи, меня, грешную!

— Значит, никаких новостей на заводе нет и меня никто не вспоминает? — не слушая бабкиных присказок, опять спросил Кирилл.

Ему казалось невозможным, чтобы Калиновка так быстро его забыла. То хвалили, восхищались, на доску Почёта заносили, а потом — раз, и выбросили, словно мусор. Вот и лежи теперь в этой осточертевшей комнате, думай, как дальше жить.

На первый взгляд было трудно понять, каким путём очутился в этом доме Сидоренко. Попрощавшись с начальником цеха, получив расчёт и прочитав в справке, что он увольняется с КМЗ по собственному желанию, Кирилл на другой же день договорился стать через месяц на работу в Дружковскую авторемонтную мастерскую. Месяц он хотел отдохнуть, погулять, пока ещё водились в кармане заработанные на заводе денежки.

А жить где? Кирилл подумал об этом и засмеялся: у старых знакомых.

В тот же вечер, уже не пачкая лица углём, он появился в доме Анастасии Петровны и неожиданно договорился, что будет жить у неё месяц, а может, и полгода, и основательно устроился на бабкиной постели.

Анастасия Петровна сначала перепугалась, а потом заломила за постой сумасшедшую цену. Кирилл согласился, не моргнув глазом заплатил за месяц вперёд, и старуха успокоилась.

А для Сидоренко начались дни безделья. Каждый из них казался длиннее недели. Однообразные и бесцветные, они тянулись бесконечно, и чем их заполнить, Кирилл не знал.

Он несколько раз ходил на автобазу, смотрел, как там работают, и станки ремонтных мастерских казались ему жалкими, когда он вспоминал первый механический цех.

Временами ему становилось нестерпимо тоскливо, и он напивался, собирая вокруг себя компанию незнакомых подлипал. Утром после таких подвигов болела голова, и было до тошноты противно вспоминать пьяные, опухшие лица новых «друзей».

В такие дни злоба на Ивана разгоралась в сердце Кирилла с особенною силой. Ведь это он, Иван Железняк, был причиной всех несчастий Сидоренко… Нет, не стоит делать людям добро, коли за него платят злом.

Но о Марине он думал без вражды, почти с нежностью. Хорошая девушка и, уж наверно, не похожа на своего братца.

День проходил за днём, и, не в силах больше терпеть, Сидоренко послал на разведку в Калиновку бабку Анастасию. Хитрая старуха, хорошо всё понимая, ринулась исполнять поручение.

В душе Кирилла ещё тлела надежда на достойное возвращение в цех. Вот приходит срочный заказ на очень сложную, ещё невиданную в Калиновке машину, все бьются-бьются над нею и никак не могут заставить её работать, всё что-то не так, тут заело, там перекосило. А срок на носу. Уже звонят из Москвы, справляются о машине, директор волнуется, сам не выходит из цеха, а сделать ничего не могут.