Вадим Собко - Залог мира. Далёкий фронт

— Наверно, до этого не дойдёт.

— А я думаю, сама жизнь приведёт тебя туда… Это что, звонок? Ну, надо итти. Да, чуть не забыл сказать. Если тебе станет не по себе, взгляни на нас. Мы занимаем шестой, седьмой и восьмой ряды партера. Да, все твои земляки. Правда, и в других рядах у тебя немало друзей, но мы, как-никак, самые близкие. Мы тебя поддержим.

Мы с тобой, Эдит! Ну, всего тебе хорошего. Желаю удачи.

Он пожал ей руку и торопливо вышел из уборной.

Эдит постаралась забыть обо всём, кроме предстоящего спектакли. Она мысленно воссоздала обстановку первого акта, перенеслась в атмосферу революционной борьбы и скоро опять почувствовала себя красным комиссаром, женщиной со стальной волей, бесстрашной и неумолимой.

Матросы и командиры, которые будут окружать её на сцене, уже перестали быть для неё актёрами, они превратились в реальных, существующих в жизни людей.

Подняв руку, как бы успокаивая в эту минуту бурлящую людскую массу, она произнесла первые слова роли.

— Великолепно получается! — послышалось за её спиной.

Эдит повернулась, точно ужаленная. Сомнений не было: Зандер, изменившийся до неузнаваемости Зандер, стоял перед ней. Но даже усики не могли изменить выражения его лица. Эти глаза, жадные и похотливые, Эдит могла бы узнать среди сотен других. Ещё боясь поверить себе, она воскликнула:

— Кто вы? Что вам здесь нужно?!

Актриса инстинктивно ухватилась за кобуру: ещё продолжало действовать чудесное ощущение убеждённости, решимости, сознания своей воли и силы.

— Вы отлично вошли в роль, фрау Гартман, — рассмеялся Зандер. — Но не стоит хвататься за пустую кобуру. Револьвер вам всё же не доверят, не правда ли? И вообще не надо поднимать шума. Перед вами всего-навсего ваш старый приятель и поклонник Курт Зандер.

— Вы? К чему этот маскарад?

— Наивный вопрос. Полгорода знает в лицо штурмбанфюрера Зандера. Оцените же мой поступок: рискуя жизнью, я примчался сюда, чтобы спасти вас. Спасти, пока не поздно… Что вы наделали, фрау Эдит, что вы наделали!..

Зандер схватился за голову.

— Что же я такого наделала?

— Зачем вы согласились играть в этой проклятой пьесе? Теперь все договоры, которые я подписал от вашего имени, могут полететь к чёрту. Я заключил контрактов почти на триста тысяч долларов! А тут вам в голову приходит нелепая мысль играть большевистского комиссара. Но ещё не поздно, фрау Гартман, ещё всё можно изменить. Посмотрите, вот…

Он вытащил из кармана пачку документов и протянул их актрисе. Она машинально взяла и развернула бумаги. Это были договоры с американскими театрами и киностудиями, договоры, где было проставлено её имя. Числа с длинными рядами нулей, и всюду знакомый знак доллара.

У Эдит в глазах зарябило от этих цифр. Огромное богатство лежало перед ней.

Зандер внимательно наблюдал за лицом актрисы. Он уже не сомневался в победе.

— Ещё всё можно изменить, фрау Гартман, — мягко повторил он.

— То есть что изменить? — опомнилась Эдит.

— Внизу стоит машина. Через три часа мы будем в американском секторе Берлина, где уже никто не заставит вас натягивать на себя грубую кожаную куртку и эту отвратительную тряпку. Слава, всемирная слава, как приручённая тигрица, подползёт и ляжет у ваших ног, — почти декламировал он. — Что вам надо взять с собой, фрау Эдит? Я вам помогу собраться.

— Нет, господин Зандер.

Все мысли Эдит сосредоточились сейчас на одном: как известить капитана Соколова, как сообщить в комендатуру, что штурмбанфюрер прибыл в Дорнау? Надо что-то придумать, что-то изобрести. Да, но у него доверенность с её подписью…

А Зандер продолжал декламировать:

— Вам предоставят на выбор сотни ролей! Благодарные авторы сочтут за великую честь писать для вас. Больше того, эти роли уже написаны. Они ждут…

— Да, но я уже связана согласием играть в этом спектакле.

— Глупости, фрау Гартман, — смеялся Зандер. — Это— лишь минутное увлечение. В минуте, как известно, только шестьдесят секунд. А впереди у вас целая жизнь. Как можно ради одной этой минуты ставить на карту всё? Я должен спасти вас…

— Меня не нужно спасать, — оборвала Эдит.

— Не забывайте, что вы можете потерять сотни тысяч, может быть, даже миллион долларов.

В этот момент Зандер и сам поверил в подлинность контрактов, которые он сфабриковал в Берлине, не выходя из своего кабинета.

За тонкой дверью послышался голос помощника режиссёра:

— Фрау Гартман, на сцену!

— Я буду ждать вас здесь. Идите играть свою дурацкую роль, — зло произнёс Зандер.