Михаил Скрынников - ВДВ. С неба — в бой

Настала торжественная минута входа БРДМ в воду. Непросто, чтобы плавать, а еще попутно и рыбку поймать сетью. Вот первая машина, тихонько урча двигателем, стала медленно входить в воду. Плавно закачалась на воде и по инерции поплыла. Включились водометы, управляемая машина двинулась вперед по водной глади озера. Я находился на крыше БРДМ, сверху наблюдал, как от волноотражателя в разные стороны расходятся небольшие волны. Примерно как от моторной лодки на самом малом ходу. Скорость на плаву небольшая, всего около шести километров. И все же было интересно смотреть, как медленно удаляется берег, как машина подплывает к бую и, делая плавный разворот, берет курс к берегу. В эту минуту чувствуешь себя морским капитаном. Подходим к берегу, машина медленно выходит на сушу. Контрольный заплыв прошел удачно. Команда: «Работаем по полной программе». Рыбакам не терпелось завести сеть двумя БРДМ. Минут через пять после того, как последний механик-водитель выполнил задачу и вывел машину на берег, две машины были готовы с сетью (длина метров сто) войти в воду. Специалисты рыбной ловли давали последние советы тем, кто был сверху. БРДМ один за другим вошли в воду. Первая машина, описав круг метров сто, начинает подходить к противоположному берегу. Другая метрах в пятидесяти сзади. А с берега наперебой толпа рыбаков дает советы. Одни орут: «Давай левее», другие: «Давай правее». Одним словом, на берегу шум, гам, к ним присоединились местные жители, которые в жизни ни разу не видели, чтобы железяка плавала. Наконец машины стали медленно выползать на берег. Все бросились к сети и стали поддерживать, чтобы она не запуталась. Ожидали огромного улова, но в сети поблескивало около десятка небольших карпов. Однако все знали, что в озере полно большой рыбы. Попробовали еще раз пройтись по озеру. Результат тот же. Конечно, водометы распугали рыбу. Ворча и обсуждая неудачу, разошлись по всему берегу и стали забрасывать удочки. Через некоторое время натаскали приличное количество карпов и сазанов. Мы приступили к обслуживанию техники, а повар принялся потрошить рыбу, готовить на ужин уху. Желающих отведать ухи было достаточно. В этот вечер около костра я наслушался всяких баек и анекдотов про рыбалку. Рыбаки травили анекдоты до самой зорьки, а потом разошлись по своим насиженным местам. Утром все же решили первые машины запустить с сетью. На этот раз рыба не ушла к берегу. Когда машины вышли на берег, и рыбаки стали поддерживать сеть, мы от удивления ахнули при виде множества очень крупной рыбы. Второй заход, как и вчера, был пустой. Пантюшенко затею с сетью прекратил, и мы стали отрабатывать учебный вопрос. На этом занятии механики-водители приобрели отличные навыки вождения техники на плаву. Домой возвращались не только с отличной оценкой, но и с приличным уловом. Большую часть рыбы отнесли в столовую, и вечером солдаты с удовольствием ели уху. Мне тоже достались два больших карпа. Вечером мать Лены вкусно их приготовила и подала на стол. Пришлось им за ужином рассказать про рыбалку и про то, как мы отрабатывали на боевой технике вождение на плаву. При этом железная техника плавала, как катер, только более медленно.

По прошествии некоторого времени, возвращаясь к себе в роту из штаба дивизии, на территории военного городка встретил Чередника. «Привет». — «Привет». Смотрю, он в плохом настроении. «Толя, что-то случилось?» — «У меня в роте чрезвычайное происшествие. Несколько дней назад сержант Гридяев, замкомвзвода третьего взвода, зарекомендовавший себя только с положительной стороны, совершил преступление. Хорошо, что в партию не успел вступить, целыми днями клянчил рекомендацию у комбата. Ночью добрался на попутной машине до кишлака Акпиляль, застрелил из ПУСа (приспособление для учебной стрельбы) малолетнюю девочку и старика. К подъему личного состава был уже в роте. Дежурный по роте видел, как Гридяев в умывальнике смывал с обмундирования кровь, но не придал этому значения. И как только след преступления потянулся в полк, а следователи стали отрабатывать свои версии, вспомнился эпизод со следами крови на обмундировании. Дежурный сержант все рассказал, что видел в то страшное утро. Взяли подозреваемого в оборот. Сначала, как водится, сержант все отрицал, а потом под неопровержимыми уликами стал давать показания». — «Слушай, Толя, а откуда у сержанта такие знакомства в кишлаке? Он что, местный?» — «Он к бабаю заглядывал не первый раз. Часто бегал к нему, когда мы выходили на учебный центр. Там ведь совсем рядом. Аксакал ему наркотики и водочку преподносил, разумеется, не бесплатно. Последний раз, по всей видимости, получился перебор. Вот и стал сержант приставать к девчонке. Старик за девочку вступился, он его и застрелил. Затем хладнокровно убрал свидетеля, но перед этим изнасиловал. Это то, что я знаю, а точку в этом деле поставит следствие. Понимаешь, Миша, рота на хорошем счету у командования полка, а как сейчас пойдут дела, не знаю». Мне оставалось лишь успокоить товарища. На этом мы и разошлись, он — к следователю, а я — в роту. В роте рассказал офицерам о неприятностях, которые возникли у Чередника. Ротный в ответ: «Комендант нам на первомайские праздники тоже подлянку подкинул. На праздники запланировал для роты шесть патрулей по городу», — и показал график дежурств, утвержденный начальником гарнизона. Прошло еще несколько дней напряженной боевой учебы, подошли майские праздники. К этому празднику несколько разведчиков за высокие показатели в учебе были представлены к отпуску с поездкой на родину, а также за первые места во время проведения соревнований на полевом выходе разведчиков. Одним словом, стимул у разведчиков был, они стремились им воспользоваться.