Михаил Скрынников - ВДВ. С неба — в бой

Через два дня к нам в роту вместе с шефом зашел рослый полковник. Дневальный орет: «Рота, смирно!» Все засуетились, еще бы, начальник разведки Воздушно-десантных войск, полковник Борисов. В беседе с офицерами он произвел хорошее впечатление. Требования к проверке объяснил вполне нормально, без резких выпадов и угроз. Одним словом, как он нас настроил на проверку, так мы ее и сдали — на «отлично». Довольным оказался наш шеф, и не только он. Порадовали мы своим результатом и генерала Калинина, полковника Добровольского. После проверки пошли слухи. В дивизионке опять будет продвижение по службе. Да, продвижения и новые назначения были, но только после Нового года, а он был не за горами, а до этого произошло несколько событий. Первое — женился Кожушкин. На свадьбу я пришел с Леной. Людмиле это, как мне показалось, не очень понравилось. Хотя она разговаривала со мной очень мило, даже целовала в темноте и усиленно приглашала в гости. Потом женился Факаев. У нас же с Леной стали складываться более или менее серьезные отношения. Мы чаще стали встречаться, вместе бывать на людях. Новый год с ней снова встречали вместе. Одним словом, стали настоящими друзьями. Прошло несколько дней после новогодних праздников, и меня вызывают в штаб дивизии к полковнику Добровольскому. Перед этим мне было велено зайти к шефу. Пантюшенко говорит: «Вчера я был у Добровольского, он хочет, чтобы ты принял парашютно-десантную роту в Чирчике. Пока идем к нему в кабинет, думай». Тогда я еще не знал многих армейских нюансов. Например, в армии предлагают должность, как правило, один раз. Второй могут и не предложить. Эта участь меня миновала. В кабинете начальника штаба дивизии присутствовал начальник кадровой службы дивизии подполковник Белявский. Они справились о моем здоровье, как я командую взводом, какую оценку получил взвод за проверку. Я думал, что они о моих успехах ничего не знают, и стал рассказывать. Выслушали мой рассказ фронтовики, как я тогда подумал, с большим интересом. После всего сказанного полковники предложили мне новую должность, о которой накануне сказал Пантюшенко. Я был не готов к такому повороту и честно об этом сказал. Еще рассказал, что мы с личным составом взвода решили к майским праздникам быть первыми в роте. Вот последнее их убедило настолько, что они мне по-отцовски пожелали успеха и отпустили с миром. Уже закрывая за собой дверь кабинета, я услышал голос Белявского: «Нам обязательно нужно подыскать офицера на должность командира роты». Через несколько дней по рекомендации Добровольского командиром парашютно-десантной роты в ферганский полк назначается Чередник, а меня назначают на должность заместителя командира дивизионной разведроты. Где-то через неделю Сулимову предложили поехать в Чирчик и принять роту, от которой я недавно отказался. Моя служба началась в новом качестве. Я стал ответственным за боевую подготовку роты, да и не только за подготовку, но и за технику, которая была на вооружении роты. Мой взвод принял лейтенант Качанов, который прибыл в роту из Чирчика. Ротного на месте не было, пришлось мне нового лейтенанта познакомить с личным составом взвода, а вернее, передать взвод из рук в руки, как когда-то этот взвод передал мне Чередник, затем показать, где находится парк и техника взвода. На следующее утро продолжил знакомить с учебным центром и районом, где обычно разведчики занимались тактической подготовкой. Знакомство проходило в комплексе с занятием. Лейтенант сам по себе был неплохим спортсменом. Позднее он будет включен в состав сборной команды дивизии. На первых порах для разрешения каких-то внутренних проблем ко мне по старой привычке часто обращались мои бывшие подчиненные, старался им помочь. Однажды в роту зашел Пантюшенко и спросил меня, как бы проверяя мою компетентность: «По программе боевой подготовки предусмотрено вождение БРДМ на плаву?» — «Так точно». — «А когда будем проводить занятие?» — «Когда прикажете». — «Помнишь озеро, когда едешь в сторону Риштана? В прошлом году на разведвыходе около него была база нашей роты, вы рыбу там ловили». — «Конечно, помню». — «Завтра надо будет туда проехать. Проверь берега, вход и выход из воды. О результате обследования озера мне расскажешь, а занятие надо готовить на конец месяца». Озеро само по себе красиво вписывалось в местный ландшафт. Берега были не заболочены, а в двух местах твердый песчаный грунт, и, самое главное, много рыбы. По прибытии в роту о результатах инженерной разведки доложил шефу, к устному докладу приложил схему местности. Не стали откладывать в долгий ящик подготовку столь важного занятия. На следующее утро механики-водители начали готовить технику, но не забывали про удочки и всякие рыболовные снасти. У Пантюшенко в штабе друзей, которые увлекались рыбалкой и охотой, полно. Заявок от офицеров посетить это озеро было хоть отбавляй, лишь только они узнали, что на озере готовится занятие. Когда подготовка к занятию была завершена, я с механиками-водителями заранее выехал на озеро. Рядом разбили небольшой палаточный лагерь. Жить в нем нам предстояло в течение двух или трех суток. На следующее утро подъехал начальник разведки, а через некоторое время появились и рыбаки. Кто на машинах, кто на мотоциклах. Одним словом, облепили все озеро. К занятиям все было готово. Машины стояли на исходном положении. Оцепление и команда спасателей тоже были в готовности номер один. «Подождем немного, должен подъехать зампотех дивизии, полковник Рабинович, — сказал Пантюшенко, — он тоже заядлый рыбак». Вскорости подъехал полковник. Оказывается, он привез сеть для ловли рыбы.