Идиля Дедусенко - В «игру» вступает дублер

Со своими сомнениями майор пришёл к Панову. Генерал, стоя у карты, как бы размышлял вслух:

– Надо исходить из создавшегося положения. Немцы застряли под Орджоникидзе, поэтому усиленно ищут стыки частей кавкорпуса, чтобы вбить танковый клин. А для этого им надо разведать оборону Красной Армии, скажем, в районе Моздок – Кизляр. В распоряжении Клейста разведывательная школа Файста, в которой обучаются бывшие военнопленные…

– Понятно, – обдумывая слова генерала, протянул Игнатов. – У меня тоже есть подозрение, что эта шестёрка – явление не случайное. И в то же время…Вдруг они, действительно, бежали из плена?

– Продолжайте работать, – сказал Панов. – Кстати, что там с письмом?

– Ждём со дня на день, товарищ генерал. Им Чернов занимается.

Из всей шестёрки Игнатова больше всего заинтересовал капитан. В первый раз, войдя в кабинет, он бодро и чётко представился, попросил папиросу. Эта вольность не понравилась майору и насторожила: мало соответствовала человеку, натерпевшемуся в плену. Но характеры бывают разные, один сразу скиснет, а другой и на пороге смерти будет шутить и хорохориться. Надо разобраться и лучше всего попробовать поддержать тон, заданный капитаном.

Валентин предложил Пшеничному сесть на диван, сам сел рядом, открыл коробку «Казбека», начал рассказывать о сводке Совинформбюро, о том, что наши войска на Волге бьют немцев.

– Да, да! – с воодушевлением поддержал капитан. – Я сегодня уже прочитал в «Известиях». Мы в лагере изголодались по правде. Ведь там что? Одно нам твердили: считайте, что Россия пала. А тут, оказывается, такие дела! В Москве нормальная жизнь, работают театры. Сибиряки плавки ударные льют одну за другой. Колхозники урожай хороший собрали. Ну…со мной такое… Будто заново на свет родился!

– Вы в армии не политработником были?

– Комбатом.

– Пехоты?

– Стройбата.

– Специальность?

– Техник-строитель. В Ростове кончал.

– Ростовчанин, значит?

– Родился в Таганроге, жил в Ростове.

– А в плен?

– Под Батайском попал. Тяжёлая контузия… И сразу лагерь. Мало того, что голод, холод, так ещё постоянное унижение. Одна мысль всё время была: бежать, бежать, бежать…Иначе не знаю, как бы выдержал.

Чувствовалось, что это капитан говорит искренне. Он судорожно затягивался папиросой, часто покашливал – видать, лагерь и путь по студёной степи даром не прошли. Но ни слова его, ни явная взволнованность не могли служить подтверждением того, что он именно капитан Пшеничный, а не майор Петров или полковник Сидоров. Что бы он ни сказал о себе, проверить его показания практически невозможно, во всяком случае, так быстро, как было необходимо. Ни Ростов, ни Таганрог не запросишь, там сейчас немцы, и сколько они пробудут, неизвестно. А правду надо знать сегодня-завтра. Человек ждёт решения свое судьбы, возможно, абсолютно честный, настрадавшийся. Такого зачем держать? Вон он, снова в бой рвётся. Ну, а если хитрит, хочет утомить, запутать? Дескать, потеряют терпение, в конце концов, и отпустят.

– Наверное, соскучились по жене, по детям?

– Не успел обзавестись, – вздохнул капитан.

– Значит, по родителям?

– Естественно! За мать беспокоюсь – в Таганроге она осталась. Отец где-то в армии. Ещё до плена связь прервалась. Может, погиб, а я даже номера части не знаю.

Итак, ни одной зацепки. Специально не даёт или действительно так сложилось? Орешек трудный, враз не разгрызть.

Вошёл следователь Гусев, хотел что-то спросить, но, очевидно, не решился, только несколько удивлённо приподнял брови. Сказал, что зайдёт позже, но через минуту уже звонил по телефону:

– Я веду допрос Скибы. Он рассказал, что в шестёрке капитан и Иванов держались обособленно. Скиба подметил на руке у капитана то ли часы, то ли компас. Ни того, ни другого при обыске не оказалось.

Игнатов положил трубку. Ну, что часы или компас? Мог потерять в суматохе. А почему надо верить Скибе? Неизвестно ещё, кто он сам. И всё-таки отпускать капитана ещё рано.

– Назовите лагеря, в которых находились во время плена.

– Вначале в Ростове, а когда немцы заняли Минеральные Воды, перевели туда.

– Весь лагерь?

– Нет, специалистов.

– Расконвоировали?

– Как вам сказать…Специалисты пользовались некоторой поблажкой. Даже вступали в контакты с местным населением. Главным образом, с женщинами.

– Вас бежало шестеро?

– Да, шестеро.