Идиллия Дедусенко - В «игру» вступает дублер

Зигфрид пришёл только во вторник, в своё обычное время, около четырёх часов дня. Увидев его, Анна вдруг почувствовала, как на глаза набегают слёзы. Она готова была кричать от радости, но вместо этого, чуть отступив от двери и сдержанно улыбаясь, сказала:

— Хорошо, что пришли. Есть важная информация.

Они сели за стол, раскрыв на всякий случай учебник немецкого языка, и Анна разложила перед Зигфридом обрывки полусгоревших бумаг, пересказала всё, что услышала от отца.

— Он знает, для кого эта информация?

— Он знает, что она нужна мне, а дальше… Может быть, догадывается.

— Я вас прошу, Анечка, будьте осторожны, не ставьте себя под удар.

Зигфрид немного помолчал и, накрыв ладонью руку Анны, добавил:

— Вы нам очень нужны.

Анна почувствовала, что краснеет, как тогда, когда Зигфрид впервые назвал её Анечкой и она уловила в его словах нечто большее, чем дружеское доверие. Однако нельзя тешить себя напрасными ожиданиями. Прочь всякие мысли о личных переживаниях! Только дело! Она осторожно высвободила руку и сказала:

— Я уже перевела всё, что можно было здесь прочесть.

Зигфрид внимательно посмотрел на неё и сказал так, словно что-то открыл для себя:

— А вы очень красивая.

Анна смущённо отвернулась к окну.

— Мне даже жаль, что вы такая красивая.

Анна в недоумении повернулась.

— В нашем деле лучше неприметная, — пояснил Зигфрид и улыбнулся.

«У него прекрасная улыбка, добрая», — отметила Анна, а он продолжал:

— Вы, пожалуйста, пореже выходите на улицу, чтобы не привлекать внимание немецких офицеров. Они… опасные конкуренты.

Он придал долю шутливости последним словам, и Анна, посмотревшая было на него с надеждой, поняла, что он всего-навсего даёт ей наставление в целях безопасности. Он не должен видеть её смущения, поэтому она деловито спросила:

— Будем читать?

— Будем читать, — медленно сказал он, не отрывая взгляда от неё, и так же медленно придвинул к себе бумаги.

Зигфрид вчитывался в слова, сопоставлял названия и числа, пытался по двум-трём слогам догадаться, что это означает. Потом весело заключил:

— А знаете, Анечка, это довольно любопытное занятие. Будто разгадываешь кроссворд или шараду. И так же, как и там, идёт процесс обогащения знаниями. На основе уже знакомого слова по нескольким буквам можно установить новые. И смотрите, что получается: фашисты обеспокоены положением под Сталинградом, а также тем, что дивизия «Эдельвейс» наткнулась на упорное сопротивление наших частей в горах. Оказывается, они поторопились заявить о покорении Кавказа — на Эльбрусе побывал лишь один отряд. Обсуждается возможность передислокации войск на кавказском направлении — вот почему штабные офицеры засиживаются у Клейста! Сейчас мы всё это зашифруем и передадим. Ваш папа напал на «золотую жилу». Он сможет и дальше приносить эти полуобгоревшие обрывки?

— Конечно, — подтвердила Анна. — Он ненавидит фашистов не меньше, чем я.

Часовой, стоявший у шлагбаума, перекрывавшего дорогу к вилле фон Клейста, с беспокойством глянул на молодую женщину, которая решительно двигалась к нему. Одета она была в тесноватое зелёное пальто, из-под него выглядывала шёлковая плиссированная юбка. Коса на голове уложена франтоватым образом и схвачена лёгким шарфом. Светлые туфли на высоком каблуке никак не сочетались с куцым зелёным пальтишком, но уверенный вид красивой женщины словно говорил о том, что нелепый наряд её мало волнует, она всё равно знает себе цену.

— Мне нужно к генералу! — заявила женщина, взмахнув сумочкой у самого носа часового.

Тот, не понимая, попытался отстранить её рукой.

— Как обращаешься с дамой, бестолочь? — капризно произнесла женщина. — Зови сюда офицера!

— Официрен? — переспросил часовой.

— Да, офицера! — подтвердила красотка. — И поживее. Давай, давай!

— О-о-о, давай, давай, — повторил солдат знакомое слово и согласно кивнул головой.

Часовой, наконец, понял и позвал караульного офицера. Тот попытался выяснить, что угодно даме, но, поскольку совершенно не знал русского, то уловил лишь одно слово «вилла». Догадавшись, что речь идёт о вилле фон Клейста, которой, возможно, грозит опасность, он провёл женщину в служебное помещение и пригласил адъютанта.

Адъютант немного понимал по-русски. Дама заявила, что будет разговаривать только с самим генералом. Её уверенность и настойчивость побудили адъютанта доложить о ней фон Клейсту. Тот разрешил впустить.