Георгий Жуков - Один МИГ из тысячи

Летать было нелегко. Приходилось уходить далеко в тыл врага, пробиваться сквозь густую завесу заградительного огня, ускользать от «мессершмиттов», которые стаями вились над железнодорожными узлами, прикрывая их от советских самолетов. Подвесив под плоскостями бомбы, Труд и Никитин забирались повыше, уходя от разрывов зенитной артиллерии, и пересекали фронт. Идя заданным маршрутом, они время от времени снижались, присматриваясь к тому, что делается на земле, и снова набирали высоту.

Когда рейс подходил к концу, разведчики заглядывали на гитлеровский аэродром близ Донецка, пересчитывали стоявшие там самолеты, пикировали, сбрасывали бомбы и, набрав на пикировании бешеную скорость, уходили на бреющем. Выскакивая, наконец, за свой передний край, Андрей вытирал перчаткой лоб: было жарко, словно после бани.

Пока что разведчикам везло. Ни один самолет ни разу не был подбит, хотя каждый полет был связан со смертельным риском: фашисты старались наглухо закрыть свои тылы от советских разведчиков и с каждым днем усиливали противовоздушную оборону. Но 13 марта приключилось несчастье: немецкий зенитный снаряд пробил мотор «МИГа», на котором летел Лукашевич, и разведчику пришлось совершить вынужденную посадку. Теперь в распоряжении отряда осталось всего три машины.

Больше всех был удручен Гриша Чувашкин, обслуживающий этот злосчастный самолет: мотор ведь был совсем новый, его достали с таким трудом только накануне. Грише удалось установить своеобразный рекорд: работая на морозе, он сменил мотор за десять часов. И вот все пошло прахом!

Поохав, он зацепил грузовиком подбитую машину за хвост, утянул ее в мастерские и снова начал колдовать над мотором — авось удастся его оживить. Дыша на красные, иззябшие руки, он в десятый раз осматривал перебитые, изломанные части, думая о том, как и чем их заменить.

Раздумья Гриши были прерваны каким-то шумом и криком. Он обернулся и увидел у входа молоденького оружейника.

— Да ты что, оглох, что ли? Зову, зову — молчит! Гвардейцы! Понимаешь, мы — гвардейцы... — И оружейник, перепрыгивая через груды деталей, ящиков и бидонов, подбежал к Грише и стал трясти его за плечи. — Гвардейцы, говорю! Ну... Прилетел Покрышкин, привез телеграмму Вершинина... Гвардейское звание! Пойдем, пойдем, сейчас читать будут!

Чувашкин понял. Они оба помчались в хату, где помещалась столовая разведчиков. За столом, накрытым старенькой клеенкой, сидел Покрышкин в меховой куртке, в унтах и шлеме с задранным ухом. Его окружали летчики, техники, мотористы. Положив на стол телеграмму текстом вниз, он говорил Лукашевичу:

— А где же яства? Не вижу гвардейского шика! Ну-ка, живее, чтобы все было, как в лучших домах.

Сердитая повариха, стуча коваными сапогами, уже тащила чугун с вареной картошкой, миску с крупнонарезанным хлебом, моченые яблоки, связку тарани. Труд бережно поставил на стол заветную бутылку с разведенным спиртом, припасенную втайне для торжественного случая.

— Банкет по всем правилам военно-полевого этикета, согласно традициям БАО [2] БАО - батальон аэродромного обслуживания, в обязанности которого входит и обеспечение питания лётчиков. , — сказал он, скорчив серьезную мину, и все дружно засмеялись.

Покрышкин вдруг встал и официальным тоном проговорил:

— Попрошу всех товарищей пройти на командный пункт.

В просторной избе все выстроились и замерли по команде «смирно». Покрышкин оглядел знакомые лица.

— Командир приказал мне сообщить, что с сегодняшнего дня наш полк гвардейский. Вот... — Саша не умел и не любил говорить речи и теперь решительно не знал, как быть дальше. — Вот... — повторил он. — Так что я думаю, всем понятно, что это значит и как теперь надо воевать... А самое главное написано вот здесь, в телеграмме командующего. — Он бережно развернул телеграфный бланк и стал медленно, с выражением читать:

«В соответствии с постановлением Президиума Верховного Совета Союза ССР Ставка Верховного Главного Командования приказывает: за проявленную отвагу в боях за Отечество с немецкими захватчиками, за стойкость, мужество, дисциплину и организованность, за героизм личного состава преобразовать 55-й истребительный авиационный полк в 16-й гвардейский истребительный полк.

Сердечно поздравляю весь личный состав полка с этой высокой честью. Уверен, что в дальнейшей борьбе с фашизмом ваш полк так же беспощадно, по-гвардейски будет громить врага до полного его уничтожения.