Артем Анфиногенов - Мгновение – вечность

— Пора уходить. Что могли – сделали. Подцепим пятый «ИЛ» — и домой, — подстегивал он водителя. Странный нервический, как прежде говаривали, жест сопровождал его обращения к старшине. Кулев вдруг вскидывал, вздымал обе руки, задерживал их на весу, медленно опускал, прихлопывая кожу горбатого сиденья.

— Знаю я эти степи, — понимающе отзывался Шебельниченко. — В Средней Азии пожил, знаю… Басмачи нашего схватят, голову отрубят, а труп через стену в крепость забросят… Потом наши так же… Лейтенант, что за сруб?

Крестовидный выступ на базý, в тени амбара, был едва различим под ворохом тальника, но перышко трехлопастного винта, высмотренное рысьим глазом старшины, выдавало усилия маскировки.

— Истребитель «ЯК-1», — всмотрелся Кулев в силуэт машины. — Где притулился… И в голову не придет искать в таком месте…

— Мой, — улыбнулся водитель. — Моя находка, я обнаружил. — Видя, что Кулев колеблется, добавил: – Он же маленький, «ЯК», против «ИЛа» ничего не весит. Берем играючись…

— До него не доберешься. Еще застрянем… «Не нужен нам этот „ЯК“, — думал Кулев. — Все пути на север перекрыты, разъезд Конная горит…»

— Цепляем с ходу, в два счета!

Кулев колебался.

— Майор Егошин нас похвалит. — Шебельниченко выкручивал баранку в сторону база. — И здесь, скажет, сработали за «маленьких»!

…Выпрыгнув из кабины, Кулев рысцой спешил к истребителю, подгонял товарищей: «Быстренько, быстренько… сто двадцать шагов в минуту!»

При торопливом осмотре истребителя мнения высказывались различные.

— Хорош гусь хозяин, натаскал хворосту – и деру…

— В какую сторону?

— Пробоин нет, бензобак булькает.

— «ЯК» надраен, как медный котелок… Приготовил к сдаче?

— Как он его сюда загнал, вопрос… Грузовик не подберется.

— Камешки из-под колес вынуть, он своим ходом скатится. Внизу его зацепим.

— Быстренько, быстренько!

— Товарищ лейтенант! — донесся из амбара сдавленный голос. — Вы голову промыть дадите?

Возглас излился, несомненно, из женской груди; старшина, вслушавшись, авторитетно заявил, что в амбаре моет голову не кто иная, как Глафира Кожемякина.

— И здесь знакомая, — отметил лейтенант. Шебельниченко, мимикой открестившись от знакомства, шепотком пояснил:

— Ее из бани по тревоге выкурили, так она за свою недомытую голову начальнику штаба плешь проела. Потом ее перевели.

— Кожемякина! — почему-то нараспев обратился в сторону амбара Кулев.

— Не Кожемякина. И не Глафира, — ответил ему неприязненно женский голос, делая ударение на «не». — А самолет заминирован, учтите, я предупредила…

Мужчины, как по команде отступив от «ЯКа», воззрились на бревенчатую стену хуторского строения.

— Бабы, когда голову моют, о другом думают, — заявил Шебельниченко. — Лейтенант, ну его, «ЯК»… К своему «ИЛу» не поспеем.

Он отрекался от своей находки. Предлагал отходную.

Кулев, гонимый беспокойством, перестал спешить. Мытье женской головы – многотрудное занятие. Мама приступала к нему после длительных приготовлений, в особом расположении духа и как бы что-то загадав. Священнодействие с кувшином, мыльным раствором, просушкой и укладкой волос предполагало отрешенность от всех прочих дел, и тайное желание мамы сводилось, видимо, к тому, чтобы никто из соседей по коммунальной квартире не помешал ей исполнить важный замысел; обычно она приступала к ответственной процедуре ночью, когда квартира отходила ко сну… А степь, этот хутор с часу на час превратятся в арену боя…

Кулев быстрым шагом обогнул амбар, тронул массивную дверь на кованых петлях.

Гулко брякнула щеколда.

— Не подглядывать! — взвизгнул женский голос. «Скушали? — мимикой спросил его Шебельниченко. -

Что я говорил?»

Кулев пристыженно слушал сердитое плескание в тазике.

Раз и два шумно сливалась вода.

— Банно-прачечный трест, — сказал он, чтобы не молчать. — Нашли чем заниматься.

— Дюрит лопнул! — в сердцах отозвалась моющаяся. Он представил, как она стряхивает мыльную пену с рук и осуждающе смотрит в его сторону, на запертую дверь. — Масло из системы выбило, на черта стала похожа… Да еще машину драила.

«Женское пополнение! — осенило Кулева. — Женское пополнение, о котором столько разговоров на КП Егошина»,

— Из хозяйства Дарьюшкина, что ли? — спросил он примирительно. — Из Песковатки?

— Колхоз Кирова.

— Колхоз Кирова! — Теперь пришла очередь Кулева мерить взглядом старшину: «Глафира Кожемякина…» — Мы в колхозе Кирова берем прикрытие, а рядом «мессера», подкарауливают наших…