Величко Нешков - Наступление

— Еще летом был получен сигнал о том, что в Лозене неблагополучно. Вы знаете, там погибли наши товарищи, мы еще тогда спорили… Что я хотел уточнить у генерала Янева, какие обстоятельства этого дела меня беспокоили? Товарищ Александров знает, — обернулся он к Санди, — я его уведомил, своевременно предоставил в его распоряжение показания полковника Додева. Для меня и сейчас остается загадочным следующий факт: фашисты откладывают операцию, генерал Янев лично приказывает Додеву внушить самым строжайшим образом поручику Игнатову, чтобы он больше не беспокоил Киро Слановского. Арестовывают Лиляну Узунову, истязают ее, а потом просят ее никому об этом не говорить и тут же сообщают, что провалил ее Слановский…

— Данчо, я и раньше тебе говорил: сколько раз меня били жандармы, но никогда мне не говорили ради моих красивых глаз, кто их тайные сотрудники. Это так, к слову! — махнул он рукой.

— Должность, которую я занимаю, по крайней мере, в данный момент, обязывает меня обращать внимание даже на самые незначительные сигналы. Я не утверждаю, что абсолютно прав, но, поверьте мне, все мои стремления были направлены на то, чтобы докопаться до истины.

— И какое впечатление у вас осталось от Янева? — спросил Розов.

— Товарищ Розов, вы проверяли его показания. Мы привыкли считать, что только коммунисты умеют держаться твердо, не проронить ни единого словечка, даже когда их подвергают самым страшным мучениям. Я столкнулся с такими упорными типами, Янев же оказался особенно крепким орешком. Вы не можете себе представить, какой это был трудный человек!

— Данев, — включился в разговор Санди, — товарищ Розов спрашивает, и нас это тоже интересует, какое впечатление произвел на вас Янев. Дал ли он вам хоть какой-нибудь повод думать, что решил покончить с собой?

— Нет, напротив, он был очень разговорчив, пытался выяснить, что его ждет в дальнейшем. Я, возможно, ошибся, не проявил достаточной гибкости, прямо сказал ему, что каждый будет отвечать за свои дела. Похоже, что после моего ухода он накинул себе петлю на шею.

Наступила долгая и тягостная тишина. Розов снял очки, зажмурился и, протерев их без видимой нужды, взял другую папку. Данев внимательно следил за каждым его движением. Розов задумчиво перелистал несколько страниц и, не отрывая глаз от текста, спросил:

— Вскрытия, конечно, не проводили?

— Нет, — с упреком к самому себе ответил Санди, — меня спросили, но я сказал, что нет смысла.

Розов раскрыл переписку и снова остановил взгляд на Данчо Даневе. Их глаза на миг встретились. Данев внутренне себя успокаивал: «До сих пор ведь выдержал», — подумал он.

— Данев, — обратился к нему Розов, — хочу воспользоваться тем, что мы все собрались здесь, чтобы обратить внимание и остальных товарищей на то, что в своей работе мы должны быть очень щепетильны. У вас осталось впечатление, и вы утверждаете самым категоричным образом, что Румена выдала его соседка?

— Но она призналась, что получала деньги от полиции, — ответил Данев.

— Речь как раз и идет о ее признании, — продолжал Розов. — Товарищи, от насильственно вырванных признаний никакой пользы нет. Я не спорю, она действительно работала на полицию, но в ту роковую ночь она узнала о приходе Румена только тогда, когда полицейские начали стрелять.

— Как? — ошеломленно спросил Данев, и руки его затряслись. — Она же призналась, что сообщила в полицию.

Розов притянул к себе папку и сказал:

— Данев, слушайте, что пишет в своих показаниях агент Крушовский: «Около шести часов вечера начальник Ангелов предупредил нас, чтобы мы были готовы к важной операции. Из-за того что он сам лично распоряжался и подбирал людей, мы поняли, что дело будет серьезным и ответственным. Откуда Ангелов знал, что Румен вернется этим вечером домой, мне неизвестно. Мы нарисовали план местности, окружили дом…»

— Но я ничего не знал об этом Крушовском! — взволнованным голосом сказал Данев.

— Он пойман, и его допрашивали в другом месте, — добавил Розов и закрыл папку. — Вас мы не подозреваем в недобросовестности, Данев, будьте спокойны… Товарищи, я не ознакомлен в подробностях с историей, связанной с этим агентом, но, как видно из показаний, здесь кроется какая-то загадка.

— Я очень сожалею, что Крушовский мой одноклассник, земляк, мы вместе были в училище, но… — не договорил Данев.

— Что ни говорите, но мне кажется, что это мелкая рыбешка, — подал голос Санди.

Розов продолжал: