Величко Нешков - Наступление

Когда Крачунов и Данчо Данев вошли в кабинет Санди, Розов стоял у вешалки, снимал пальто. Данев пытливо оглядел его набитый бумагами портфель, лежащий на столе. Чугун тихо разговаривал с Божином Шопским около окна, а Санди просматривал письма на своем столе.

— Кажется, все тут! — Розов сел за стол и стал тщательно протирать очки.

— Ты бы лучше сел здесь, — предложил ему свое место Санди.

— Все равно. — Розов открыл портфель и начал медленно вынимать из него папки.

Данев внимательно и настороженно наблюдал за каждым движением Розова. Ведь тот доставал папки с показаниями Янева, значит, вместе с Чугуном они анализировали и сопоставляли факты и предполагаемые подозрения. «Они уже серьезно сомневаются во мне», — с тревогой подумал Данев и огромным усилием воли заставил себя принять спокойный и даже беззаботный вид. Чугун сел рядом с ним. Данчо по-приятельски хлопнул Чугуна по колену и, нагнувшись к его уху, прошептал:

— Хотел тебе сегодня позвонить. Помнишь, два года назад, как раз в этот день, мы с тобой каким-то чудом уцелели?

Чугун утвердительно покачал головой, как будто что-то припоминая.

— Ну так начнем, — откинулся на спинку стула Санди и обернулся к Розову: — Мы готовы, товарищ Розов.

Розов положил руку на папку, посмотрел по очереди на всех присутствующих и медленно начал:

— Товарищи, я должен обратить ваше внимание на то, что в бюро областного комитета партии некоторые товарищи с полным правом задают вопрос, чем объяснить известные наши ошибки: неумением, неопытностью или, не хотелось употреблять очень сильное, но, может, самое точное выражение, — вражеской рукой. Никто из нас не должен воображать себе, что ему простят его промахи. Мы должны вовремя видеть то, что обязаны видеть. Еще до вчерашнего дня мы учились на своих ошибках, потому что хорошо знали: за любую ошибку придется расплачиваться кровью. Лично я должен поблагодарить вас от имени партийного руководства за все ваши усилия, за вашу самоотверженность и готовность укреплять народную власть. Спешу добавить, что перед нами встанут новые, еще более трудные задачи хозяйственного и политического плана. Мы несем ответственность перед историей, перед памятью наших товарищей, погибших в борьбе, и места для компромиссов, для взаимных уступок не должно быть. Должен признаться, что я с большим огорчением узнал об одной вашей служебной ошибке. Надеюсь, что сейчас товарищ Данев объяснит нам некоторые обстоятельства. И пусть он не обижается на меня за то, что я затребовал часть материалов. Дело не в том, что я не верю ему или сомневаюсь в нем. Мне просто хотелось иметь собственное впечатление об этой истории. — Он передвинул папки немного в сторону и замолчал.

— Мне можно сказать? — тихо спросил Данев и опустил глаза.

У него вдруг перехватило дыхание, но он тряхнул головой и через силу улыбнулся: — Я докладывал руководству, признаюсь и сейчас: я действительно не допускал, что Янев создаст мне столько трудностей.

Все молча и внимательно слушали его, и это придало ему сил. «Нельзя давать им повод думать, что я смущаюсь и волнуюсь», — решил он и продолжал:

— Лично для меня весть о его самоубийстве, поступившая из тюрьмы, была как гром с ясного неба. Генерал не отрицал своего участия в борьбе против нас, его зловещая роль доказана. В его показаниях, — Данчо указал на папку, — все записано до мельчайших подробностей. И так как я получил указание от товарища Розова, товарища Чугуна и товарища Александрова, — указал он и на Санди, — моей задачей было вырвать из Янева и то, что для нас все еще оставалось неясным: их закулисные махинации, имена людей и сотрудников, которых они поощряли и которые им помогали скрытно и тайно, в том числе и имена провокаторов.

— Минуту, Данев, — прервал его Розов и раскрыл папку с показаниями Янева, — у вас не создается впечатления, что здесь неверна нумерация страниц? Когда читаешь, кажется, что кто-то вырвал отсюда листы.

Данев покраснел. Сильно смутившись, он наклонился над бумагами, его сердце как будто перестало биться.

— Разрешите посмотреть, товарищ Розов? — Он потянулся к переписке.

Розов придвинул к нему папку. Данчо взял ее в руки, пробежал взглядом по страницам и, выдавив из себя нечто похожее на улыбку, тихо добавил:

— Возможно, я неправильно пронумеровал страницы.

— Хочу обратить ваше внимание, Данев, — может быть, это сделал кто-то из ваших сотрудников… Извините, но создается впечатление, что дело не обошлось без чьей-то грязной руки. Это меня настораживает. А вдруг и люди в тюрьме… Может быть, и туда проник враг? Какие обстоятельства вы уточняли с Яневым в последний вечер?