Величко Нешков - Наступление

— Большевики всегда были коварные и подлые, — хорохорился Игнатов. — Почему не остановились на собственной границе? Что им надо в чужих землях?

— Может, передумают? Ведь мы не румыны, — полушутя добавил третий.

— Я готов умереть с легким сердцем. Столько лет нас готовили к этому тяжелому дню и часу! — твердо заявил Игнатов.

А подпоручик Манев переходил от группы к группе и по секрету шептал:

— События развиваются в нашу пользу. Это пока держится в тайне, но имейте в виду, большевиков обойдут. Есть силы, которые больше нас заинтересованы в том, чтобы Красная Армия не вступила на Балканы.

— Вот это дело, такие новости мне правятся! — радостно и возбужденно воскликнул Игнатов…

Этой психологической инъекцией Манев и Додев надеялись разбудить в своих коллегах дремавшие силы для сопротивления.

Игнатов приехал в Лозец в полдень поездом. Безоблачная радость наполняла его душу при мысли о предстоящей перемене. Он сразу же собрал взводных командиров. Держался необычайно приветливо. Слановский наблюдал за ним со скрытой тревогой. «Должно быть, задумал какую-нибудь подлость», — подумал он. Но Игнатов не торопился раскрывать карты.

— Завтра днем выступаем. Утром в наше распоряжение будет предоставлено два вагона. Обоз и лошадей сегодня же вечером отправить в Нижний Сеновец. Пусть там их погрузят в эшелон батальона. Всем заменить сапоги.

— На сколько дней выдать сухой паек, господин поручик? — спросил Станков.

— Приказано на два дня. После этого нас зачислят на довольствие при батальоне. Горячую пищу будем получать там.

— Наконец-то! Мир увидим, себя покажем, — шутливо подмигнул курсант Лило. — Прокисли мы в этом селе.

— Мир увидим, пороху понюхаем. Собирайтесь! — ударил кулаком по столу Игнатов.

Через час все в роте знали, что их направляют на румынскую границу.

Поздно после обеда Слановский сидел задумавшись на походной койке в канцелярии роты и уныло слушал. Марин говорил с откровенным беспокойством:

— Не могу понять, почему скрывали до сих пор? Лиляна уехала, когда мы были на операции в районе Зла-Реки. Сообщила, что благополучно прошла через все мытарства. А с баем Райко мы повздорили.

— Из-за чего? — уныло спросил Слановский.

— Он велел ничего вам не говорить. А я никак не могу понять, кто и почему сует в наши дела свой нос.

— Ты что имеешь в виду? — прервал его Слановский.

— Кто-то вмешивается в наши дела грязными руками… Опять старая песня с расстрелом, и говорят, будто вы — подставное лицо…

— Больше ничего? — вздохнул он. — Ну что ж, живы будем, разберемся, кто прав, кто виноват…

Эшелоны вереницей быстро потянулись к румынской границе. Большинство солдат впервые видели великую реку Дунай — свидетеля кровопролитных боев, преграду опустошительным набегам. И всего несколько десятилетий назад через нее перешли братья освободители — русские.

Полковник Додев, все такой же неутомимый, теперь был не в состоянии скрыть свое раздражение и беспокойство. Говорил он и смеялся через силу, делал вид, что все, о чем он говорит и что делает, в этот момент самое правильное, но простые и вместе с тем страшные мысли не оставляли его в покое. Он был достаточно хитрым и наблюдательным, чтобы не заметить, что на лицах солдат и офицеров написаны тревога и недоверие.

Полковник Додев собрал командиров батальонов. На первый взгляд он выглядел необычно мягким и чересчур любезным, однако нервы его не выдержали. Взбесило его молчание майора Пеева. Пока остальные офицеры вносили предложения, спорили между собой с единственным намерением найти самое правильное решение, как защитить границу, майор молча, и равнодушно слушал, как будто его все это не касалось.

Додев язвительно спросил:

— Майор Пеев, вы что, больны?

— Никак нет…

— Испуганы? — прервал он его тем же язвительным тоном.

По привычке Пеев поправил ремень и портупею, окинул взглядом остальных командиров батальонов, адъютанта, который записывал в своей записной книжке последние распоряжения Додева, затем встал и сказал твердым голосом:

— Господин полковник, вы достаточно умный человек! — На языке у него вертелось: «И очень хитрый», но он сразу же оценил, что это сейчас не так важно. — Разве вы не убеждены, что наше прибытие и нахождение здесь совершенно излишни?

— Как? Вы осмеливаетесь говорить это мне, своему командиру полка? — закричал Додев и смахнул с походного стола несколько бумаг, которые лежали возле его правой руки.