Величко Нешков - Наступление

Полковник Додев все еще оставался в котловине. Его конь был весь в пене.

— Поскорее, ребята, отстаете! — подгонял он солдат. — Слышите, что там происходит? Уничтожили их, нам ни одного не останется! Давай, давай поскорее! — ободрял он, а сердце его трепетало от радости и самых радужных предчувствий. Он надеялся, что операция дивизии увенчается полным успехом.

Цепь 3-го батальона осторожно вышла на открытую поляну. Теперь Йордан очень хорошо видел, что солдаты шли без желания, их перебежки были короткими. Где-то в середине цепи семенил полненький и немного сгорбленный командир 7-й роты. В полку он, как и Игнатов, славился своей жестокостью. Сейчас он оживленно жестикулировал, сердито отдавал какие-то команды.

Сердце Йордана как будто перестало биться. Он прицелился внимательно и спокойно, удивляясь собственному спокойствию. Палец его лежал на курке твердо и уверенно. Конец мушки застыл на груди командира 7-й роты. Он нажал на курок. Послышалась ровная и знакомая песня пулемета. Несколько гильз со звоном ударились одна о другую. Командир 7-й роты пробежал вперед, зашатался на подогнувшихся, как у пьяного, ногах и упал лицом вниз. Солдаты залегли на открытой поляне и открыли беспорядочную стрельбу.

Все происшедшее сильно встревожило полковника Додева. Он не ожидал с этой стороны какого бы то ни было сопротивления.

Пришпорив коня, он бросился на правый фланг, догоняя майора Пеева. Здесь, напротив его батальона, стреляли из легкого пулемета.

— Майор Пеев, поэнергичнее наступайте! Другие батальоны уже давно ведут бой! — сердито пытался он перекричать грохот винтовок и пулеметов.

А в середине цепи 2-го батальона поручик Игнатов с автоматом в руке шел впереди 2-й роты. Слановский и курсант Лило шли впереди своих взводов.

У бледного, ошеломленного, находившегося в полном душевном смятении Слановского в этот миг было, казалось, только одно сокровенное желание: пусть первая же партизанская пуля попадет в него. И как будто только Кутула с постоянным своим бормотанием и руганью напоминал ему, что не только он, но и десятки других шли сейчас против своей воли и желания.

С вершины холма Чугун следил за наступлением цепи. И когда солдаты приблизились примерно на двести шагов, Чугун приподнялся и закричал, обращаясь к солдатам:

— Товарищи солдаты, поверните оружие против ваших командиров — жалких наемников буржуазных живодеров!

В цепи на время наступила тишина.

— Врешь! — истерично закричал подпоручик Манев.

— Товарищи солдаты, возвращайтесь домой! Не выполняйте преступных приказов фашистских офицеров! — еще громче крикнул Чугун.

Манев вырвал пулемет из рук солдата-наводчика, изумленно смотрящего на вершину холма.

— Почему не стреляешь по этому идиоту? Чего рот разинул, чучело огородное? — толкнул он его в бок и нажал на курок. На том месте, где только что был Чугун, пули подняли в воздух мелкие камешки и пыль. — Ну, — угрожающе стиснул зубы Манев, — живьем вас сожжем, подлые предатели!

Солдат молча взял пулемет и пробежал на несколько шагов вперед.

Чугун все еще не давал сигнала начинать стрельбу.

Полковник Додев в это время мчался галопом к 3-му батальону. Ловко соскочив с коня, он расправил плечи. От продолжительной езды болела спина, но полковник не сдавался. В глазах подчиненных ему хотелось выглядеть энергичным и неутомимым. Осторожно продвигаясь вперед, он вдруг вздрогнул от неожиданности: весь 3-й батальон не сдвинулся с места. Он даже отошел шагов на сто назад. И только командир 7-й роты ничком лежал на сухой траве.

— Русев! — закричал Додев. — Почему не поднимаешь людей в штыки?

— Стреляют в нас, господин полковник, — растерянно показывал командир.

— А ты хочешь, чтобы не стреляли?..

Чугун не слышал и не видел, как разговаривали Додев и Русев, хотя они были где-то недалеко от него. Но он понял, что наступил решительный момент. Он поднялся во весь рост и что было силы закричал:

— Товарищи, в атаку!

Партизаны поднялись. Иордан крепко держал пулемет. После первой перебежки он выпустил полдиска над головами солдат. Партизаны шли в атаку смело, и этого, казалось, было достаточно, чтобы вызвать неожиданную панику в рядах 1-го батальона.

Как только солдаты заметили силуэты партизан, кто-то из них панически закричал:

— Нас разбили, спасайтесь!

И началось беспорядочное бегство людей, которое определяется страхом за свою жизнь.

Они бежали и бросали все, что им мешало. Слышались короткие выкрики: