Николай Прокудин - Мятежный капитан

— Капитан! — рявкнул генерал.

— Коммунист Громобоев! — подсказал кто-то из задних рядов.

— Товарищ коммунист, мы примем к сведению Ваше замечание о развитии внутрипартийной демократии и подумаем над Вашим предложением. А после окончания партсобрания встречаемся в Ленинской комнате вашего батальона…

В принципе Громобоев гордился своей Ленинской комнатой, поэтому встречи с генералом в этом помещении не опасался, вот там — точно полный порядок в отличие от бумажек и документов. Эдик сел на своё место под одобрительные взгляды сослуживцев, а соседи даже пожали ему в знак одобрения руки.

— Молодец! Так держать! Здорово ты уел этого красномордого барина, эк, подкузьмил! — прошептал ему зампотех Изуверов. — Но теперь прощайся с жизнью. Генерал тебя наверняка собственноручно убьет. Ничего, не переживай, похороны и поминки за наш счет!

— Ерунда! Прорвемся! — отмахнулся легкомысленно Эдуард. — Не оскальпирует и кожу живьём не снимет. Не душман же он, в самом деле.

Конференция была на грани срыва, генерал был явно разъярен. Теперь выступление каждого коммуниста обозлённый Никулин прерывал сердитыми замечаниями, резкими нелицеприятными репликами. В тесном зале запахло грозой, и далекие раскаты грома слышны были каждому сидевшему. Атмосфера собрания наэлектризовалась и вокруг президиума, казалось, искрило.

В завершении собрания генерал Никулин произнес несколько реплик о нездоровой обстановке в полку, о зазнавшихся и зарвавшихся, о личной нескромности некоторых коммунистов, захлопнул папку, резкими порывистыми шагами направился к выходу. Позади высокого и породистого генерала семенил на коротких ножках пухлый начальник политотдела. Рядом они выглядели довольно комично. Следом за руководством потянулись все прочие бойцы идеологического фронта, тихо перешёптываясь в ожидании жестокой взбучки.

Громобоев никуда не спешил, поэтому успел перекинуться парой фраз с Холостяковым, посмеяться над недавним инцидентом, затем подошли несколько офицеров и пожали руку Эдику в знак восхищения его неслыханной дерзостью. Однако командир полка Плотников прервал восторги и громко рявкнул: «Громобоев! А ну, ко мне!»

Все одобрительные возгласы сразу же смолкли, и вокруг Эдуарда мгновенно образовалось пустое пространство.

— Я, товарищ полковник! — бодро ответил капитан. — Слушаю вас!

— Вы что себе позволяете на собрании? — грозно спросил Плотников. — Это что было такое?

— В смысле? А что было?

— Хамство и бестактность! Зачем весь этот балаган? Я вас спрашиваю!

— Так ведь мы не на служебном совещании сидели, а на партийном собрании. А он такой же коммунист, как и я.

— Кто он? — выпучил глаза раскрасневшийся командир полка. Полковник Плотников нервно закрутил вздувшейся шеей, широко разинул рот, словно рыба, выброшенная на берег, глубоко и прерывисто дыша. Казалось, что его душит форменный галстук и не хватает воздуха.

— Как кто? Генерал Никулин…

— Вот именно! Он — генерал! Первый заместитель Члена Военного Совета Округа! А Вы смеете наглость насмехаться! Да я тебя!..

— И ничуть я не насмехался, а по-товарищески высказал свое мнение!

— Как-как? По-товарищески? С генералом? Какой он тебе товарищ!

— Да? Разве? Не товарищ? Ведь мы даже обращаемся друг к другу по уставу: товарищ полковник, товарищ генерал, а вовсе не господин генерал.

— Демагог! Я имею в виду, что он в первую очередь начальник! Высокого ранга!

Командир полка затряс кулаками, топнул ногой и взвизгнул:

— Вот прислал Бог подарок из Афгана! Нахал! Осмелели там на войне! Обнаглели! Вот твой предшественник Саша Мураковский был настоящий замполит, не то, что ты! Марш с моих глаз долой!

— Меня прислал вовсе не Бог, а управление кадров….

В эту минуту вбежал пропагандист с воплем.

— Громобоев! Срочно в батальон! Ты почему до сих пор тут?

Эдуард развел руками и ухмыльнулся.

— А где мне быть? Не видишь разве — я с командиром полка разговариваю.

— Нашел с кем разговаривать, когда тебя там…

Полковник Плотников вскинул брови и накинулся на новую жертву:

— Это как понимать Ваши заявления? Что за разговорчики? Как это о чем говорить с командиром?!

— Виноват, товарищ полковник! Оговорился! Но там генерал-майор грохочет громом и метает молнии, а виновника грозы в казарме нет. Заместитель Члена Военного Совета генерал Никулин срочно требует подать ему Громобоева.

Из дальнего угла коридора послышалась фраза вполголоса произнесённая Холостяковым: