Владимир Александров - Вилла в Лозанне

Нет, не только тщеславие и личные выгоды двигали резидентом, когда он настойчиво убеждал в правоте своих доводов Хильду и Пауля и когда затем писал срочное донесение Шелленбергу в Берлин. Для Эссена, офицера старой немецкой школы, долг и служба были превыше всего, однако в силу особенностей характера эти священные понятия удивительным образом уживались в душе Вернера с эгоистическими стремлениями. Вероятно, он искренне удивился, если бы кто-то упрекнул его, что он пользуется своим положением и правами в корыстных целях. Эссен просто не понял бы этого. И уж тем более не могли разобраться в истинных побуждениях шефа его агенты.

Обсуждение закончилось, как только резидент, приняв решение, отдал приказ. С Адамом он поговорил лишь минуты две, наказав полностью изолировать дочь Кинкелей от внешнего мира: не возить девочку на прогулки, запирать обязательно на ключ комнату с телефоном и звонить ему, если будет необходимость, в любой час дня и ночи. Паулю же, принимая во внимание его агрессивный темперамент, Эссен напомнил о служебной дисциплине и категорически запретил какие-либо самовольные действия против русского связного: ни ему, ни Францу с виллы Кинкелей никуда не отлучаться, дабы не выдать своего присутствия в доме, — при осторожности Шардона-Ришара не исключено, что он для профилактики установит наружное наблюдение за радиоквартирой. Вот почему вся работа по дезинформации возлагается с настоящего момента лично на Франца, без контрольного просмотра радиограмм резидентом (про себя Эссен решил, что даст Францу на сей счет отдельные указания, а также о присмотре за Паулем): связь — только по телефону, с максимальным ограничением: на личные контакты, если они понадобятся, в каждом случае будет особое распоряжение: после дежурства агенты докладывают ему обо всем, происшедшем за время данной смены.

Прежде чем переговорить со своей помощницей, Эссен намеревался отпустить Адама и Пауля, чтобы те покинули его дом пораньше и порознь, но, взглянув на часы и на расписание поездов, понял, что Пауль доберется до Лозанны в машине Хильды гораздо быстрее, чем электричкой. Поэтому Адам уехал на своем автомобиле, а Пауль остался.

— Для вас, Сюззи, у меня есть другое поручение, — сказал Эссен, когда дверь за Адамом захлопнулась и на дворе послышался шум заведенного мотора. — Пока я освобождаю вас от дел, которыми вы занимались до сих пор. Появляться сейчас на вилле Кинкелей вам нельзя. Переписку между матерью и дочерью придется временно прекратить. Пауль сообщит фрау Кинкель, а Адам — девочке, что вы заболели, но как только поправитесь, они опять смогут обмениваться письмами. Ближайшая неделя покажет, как будут развиваться события и что нам следует делать. А с сегодняшнего дня вам надлежит установить наблюдение за Шардоном-Ришаром в гостинице, где он проживает.

— Мне?! — Такого Хильда не ожидала.

— Да, прелестная Сюззи, вам вкупе с Нарциссом. Мне некому больше это поручить. Гном, к великому сожалению, отпадает. Он мастер по сыску, справился бы лучше другого, но слишком приметен. Чем позже наш подопечный обнаружит слежку — а он ее, уверяю вас, обязательно как профессионал обнаружит, — тем будет легче нам и труднее русскому связному.

— Значит, по-вашему, у меня это получится хуже, нежели у вашего любимца карлика? — проговорила задетая Хильда. Она еще пребывала в растерянности: с одной стороны, поручаемая роль рядового филера ее оскорбляла, но, с другой стороны, из чисто женского любопытства и тщеславия она желала быть в гуще острых событий, жаждала собственными глазами увидеть, каков он, этот особо доверенный посланец московского Центра, и помериться с ним силами, как агент с агентом. Быть может, такой случай первый и последний в ее жизни?

Словно читая по растерянному лицу Хильды, какие борются в ней чувства, Эссен иронически произнес:

— Как у вас получится, это вы нам покажете. Я надеюсь, что вам удастся провести наблюдение, не привлекая к себе внимания. Вряд ли русский агент вас заподозрит: красивая обеспеченная женщина, ищущая развлечений. Таких в Швейцарии множество. При необходимости я подключу к вам в помощь Нарцисса, но это в крайнем случае. Боюсь, что Шардон-Ришар засек его, когда он тащился за ним от кафе к отелю. Ни с кем из наших в контакт не вступать! Связь будете держать только со мной по телефону. Полагаю, вы понимаете важность задания и не наделаете глупостей.

Хильда вспыхнула, лицо стало злым, красным.