Франтишек Фрида - Опасная граница - Повести

— Господин инженер, не бойтесь! Переход через границу будет для нас легкой прогулкой, — хвастался Кречмер.

— Это мои лучшие люди, — добавил Кубичек, — самые надежные. Кроме того, они антифашисты.

«Иди ты к черту! — подумал Ганс и положил кусок сала со шпротиной на краюху хлеба, намазанную маслом. — Какие мы антифашисты? Мы голосовали за социал-демократов, это правда, но, в общем, политикой не занимались, даже на собрания не ходили. И все-таки мы сохранили верность парши даже теперь, когда большинство ее членов стали ренегатами. Эти прямые пособники Гитлера слишком много обещают: будто для бедных настанет рай на земле, будто работы станет вдоволь, а жизненный уровень поднимется на невероятную высоту, да и автономия Судет принесет соплеменникам невообразимые выгоды. Однако кто прикажет господам предпринимателям пустить свои заводы и фабрики и платить рабочим как положено? Депутаты от СНП [1] Сокращенное название судето-немецкой партии — партии судетских фашистов в Чехословакии. — Здесь и далее прим. ред. , которые на собрания ездят в автомобилях и курят дорогие сигары, выступают с господами заодно. Да и чему тут удивляться? Они вышли не из рядов бедняков, которые раз в неделю бегают за нищенским пособием по безработице...»

Ганс посмотрел на часы — пошел двенадцатый. Нужно бы выйти пораньше, ведь городские жители не привыкли ходить в темноте. Ночью дежурит только один патруль, но его следует остерегаться. Ганс надеялся, что с немецкой стороны не объявлена тревога, в противном случае патрули немецкой таможенной охраны были бы усилены отрядами полицейских. А эти парни в серо-зеленых мундирах ни с кем не церемонятся.

Марихен сидела напротив Ганса и маленькими глотками пила горячий чай. Слегка нахмурив высокий лоб, она с неудовольствием смотрела на отца. Ганс видел, что ей очень хочется одернуть его, приостановить поток его ужасных историй.

— Ну что, Марихен, пойдем? — спросил он девушку.

— Да, пора подниматься, а папа все говорит и говорит...

Он улыбнулся ей:

— Может, он таким образом себя успокаивает.

— Почему? Чего он боится?

— Все будет в порядке, Марихен. Ты возьмешь девочку?

— Да.

— По тебе не придется нести ее всю дорогу. Тебя будет менять инженер.

— Хорошо, Ганс, как-нибудь осилим.

Она обращалась к нему по имени, так же, как ее отец. Сегодня они впервые выступали как равноправные партнеры и она впервые получила зарплату.

Ганс налил себе еще одну рюмку коньяка, последнюю. Выпив ее, он встал и взглянул на Кречмера:

— Йозеф, пошли!

Он осмотрел рюкзаки, еще раз проверил прочность лямок. Инженер понесет чемодан, его жена — ручную сумку. У девочки была маленькая сумочка, из которой трогательно выглядывала голова медвежонка. Они договорились, что ребенка по очереди будут нести инженер и Марихен.

— Не бойся, маленькая куколка. Я понесу тебя на спине, хочешь? — спросила девушка.

Девочка улыбнулась ей. У нее были большие карие глаза с длинными ресницами. Марихен подняла ее. Девочка протянула свои ручонки и погрузила их в золотую копну Марихен:

— У тебя красивые волосы.

Марихен крепко прижала ее к себе. Инженер курил одну сигарету за другой. Его жена, врач, держалась гораздо спокойнее. На улице их ждал подручный коммерсанта Дерфель.

Ганс рассказал беженцам об особенностях дороги, по которой им предстояло идти. Он говорил спокойно, короткими, отрывистыми фразами. Сам он пойдет впереди, за ним — Кречмер. Если они натолкнутся на патруль, то начнут говорить так громко, чтобы их услышала Марихен, которая будет идти вместе с остальными приблизительно на расстоянии тридцати метров. Через границу ребенка понесет инженер. Марихен придется сосредоточить все внимание на дороге. Если будут задержаны оба контрабандиста, она сама переведет беженцев через границу. На чешской стороне с ними уже ничего не может случиться. Старший таможенник Карбан — человек порядочный, он не будет чинить им препятствий. Ганс напомнил также, что идти нужно осторожно, особенно по лесу, курить нельзя, потому что выдать их может не только огонь сигареты, но и табачный дым, запах которого долго держится среди деревьев.

Едва Ганс кончил, как Кречмер, словно очнувшись, принялся хватать еду так, что Марихен пришлось одернуть его. Кубичек опять обратился к Гансу:

— Вечером я был в таможне и узнал, что на границе все спокойно, тревоги не объявляли, ночью в наряде будет только один патруль.