Гирш Смоляр - Мстители гетто

Эти люди из юденрата, каждый на своем месте, выполняли наши распоряжения, — кто смело, кто менее решительно, — и почти каждый из них пользовался нашим доверием. Только к одному из них мы относились несколько сдержанно — к М. Тульскому. Наша связистка из концлагеря на Широкой улице сообщила, что накануне бойни 7 ноября, когда членов юденрата увезли в концлагерь, поведение Тульского внушало подозрение. Он все время поддерживал тесную связь с гестаповским мерзавцем Городецким и вел себя провокационно в отношении остальных евреев, бывших с ним в лагере. И хотя Тульский дисциплинированно выполнял все наши распоряжения (у него на участке мы имели людей, следивших за ним), он все же никогда нашим полным доверием не пользовался. Он почему-то ежедневно искал встречи с нами. Узнав, что нас можно увидеть чаще всего в котельной больницы, он стал там частым гостем. Это не могло не вызывать у нас подозрений. Из-за Тульского нам пришлось ликвидировать нашу штаб-квартиру в «кочегарке», которая так верно служила нам в первые месяцы подполья в гетто.

Проводя широко разветвленную и многостороннюю подпольную работу в гетто, мы никогда не забывали своей основной задачи: вывести боеспособных людей в лес — в партизанские отряды. Через городской комитет мы добились того, что к белорусским группам, которые систематически уходили из города в партизанские отряды, присоединялись группы из гетто. Еженедельно из гетто отправлялись товарищи, которые на явочных пунктах (главным образом, на Сторожевском рынке) встречались с проводниками и оттуда уходили непосредственно на партизанские базы. Группы, как уже упоминалось, составлялись секретарями «десятков», которые лично отвечали за надлежащую подготовку своих кандидатов. Каждого в отдельности мы предупреждали об ожидающих его исключительных трудностях и о том, что ему необходимо: 1) помнить, что обратный путь в гетто для него отрезан; 2) помочь вывести из гетто возможно большее количество людей и 3) показывать пример боеспособности, и тем самым обеспечить хороший прием всем тем, которые будут приходить из гетто в отряды.

В то время можно было еще уходить из гетто без особых трудностей. Намеченные к отправке товарищи обычно присоединялись к рабочей колонне (строгого контроля тогда еще не было), по пути срывали с себя желтые заплаты и исчезали в боковой улочке, а затем добирались до сборного пункта. Все наши товарищи в гетто получали пароль и явочный знак, по которому постоянно дежуривший член городского комитету узнавал пришедшего из гетто.

Мы часто жаловались комитету на то, что не имеем возможности отправлять в отряды достаточное количество людей. В ответ на эти жалобы комитет связал нас с подпольной организацией железнодорожников, во главе которой стоял тов. Кузнецов (впоследствии — комиссар партизанской бригады имени Воронянского). Железнодорожники прятали наших людей на тендерах, в паровозах и довозили их до станции, расположенной недалеко от партизанской базы. Так из Минского гетто в партизанские отряды было переправлено свыше 500 человек.

Чем больше людей уходило из гетто в лес, тем сильнее было стремление оставшихся как можно скорее попасть в партизанский отряд. Но мы не были в состоянии удовлетворять желание всех советских патриотов, рвавшихся к непосредственной вооруженной борьбе. Мы беспрестанно требовали и просили у комитета, и нам удавалось увеличить число партизанских групп. Уже не отдельные товарищи, а десятки, группы уходили в леса, Комитет предупредил, что в его распоряжении нет достаточного количества проводников, что нам придется ограничиваться только устно переданным маршрутом. Мы были вынуждены согласиться, хотя часто это приводило к катастрофам. На условленных местах наши люди иногда не находили представителей отрядов. Кругом — вражеские гарнизоны, и достаточно было малейшего слуха, что тут или там бродит группа евреев, чтобы немедленно появился гитлеровский карательный отряд. Наши люди были недостаточно вооружены, — что может револьвер против автомата или пулемета! Были единичные случаи, когда наши люди отступали перед трудностями и возвращались в гетто. Так было с Г. Фридманом и М. Ароцкером, которым пришлось несколько суток дожидаться в лесу, пока придут белорусские партизаны. Не дождавшись, они вернулись в гетто.

Мы стали производить более тщательный отбор кандидатов. Вернувшимся же мы сказали, что только героической борьбой они смогут смыть с себя позорное пятно дезертирства. Впоследствии в непосредственном бою с врагом они смыли с себя пятно, пав смертью храбрых, как преданные бойцы партизанского движения.