Георгий Марков - Отец и сын (сборник)

— Выходит, что, если японец пойдет войной на Советский Союз, мы первые его встретим, — сказал Егоров.

— Выходит, так, — подтвердил Василий Петухов и, взглянув на Подкорытова, спросил:

— А что, Прокофий, японец силен, нет ли?

— Ну как тебе сказать, — против обыкновения вполне серьезно, без всяких чудачеств проговорил Подкорытов, — с нами их не сравнишь, но и шапками японца не закидаешь, братуха. Солдат у них обучен, втянут и, сказать по правде, драться умеет.

— Ну вот, обученных красноармейцев всех отсюда на запад угнали, а мы что? Ни то ни се, — проговорил Шлёнкин.

— Далось тебе одно: не обучены да не обучены! — живо отозвался Подкорытов. — Мы в тридцать девятом году на Халхин-Гол приехали тоже не бог весть какие. А как начали воевать, быстрехонько обучились. Бывало, как пойдем врукопашную, самураи повертывают и так улепетывают, что аж пятки втыкаются.

Подкорытов употребил тут несколько непечатных слов, от которых даже сумрачный Шлёнкин залился веселым смехом.

— Гляди, ребята, гляди, верховые! — воскликнул Соколков.

В самом деле, на вершине одной из сопок показались двое верховых. Должно быть, увидев их, Тихонов повернул свою лошадь и помчался к ним навстречу.

— Да это пограничники! Видите, макушки у фуражек зеленые, — щуря свои острые, веселые глаза, сказал Подкорытов.

Вскоре пограничники и Тихонов съехались, спешились и, оставив лошадей под присмотр молодого коновода, отошли в сторону и остановились, разговаривая.

Бойцам было теперь не до работы. Неотрывно они наблюдали за тем, что происходило там, на вершине сопки. Они видели, что вначале пограничники долго и внимательно рассматривали голубя и шелковку, потом они что-то рассказывали Тихонову, и тот часто вскидывал руками, а затем, нагнувшись, черенком плетки долго вычерчивал на песке какой-то чертеж.

Наконец разговор закончился. Тихонов пожал руки пограничникам, и они вскочили на лошадей. Переждав, когда они скроются за сопкой, Тихонов сел в седло и помчался под гору, к своей палатке, с такой быстротой, что страшно было смотреть.

— Отчаянная головушка! — с мальчишеской завистью сказал Соколков. Егоров мысленно повторил его слова и подумал: «И скачет он так не из пустого азарта, как не зря он ловил этого злополучного голубя…»

Тихонов пробыл в палатке несколько минут. Он вышел оттуда вместе с младшим лейтенантом Власовым, голос которого разнесся по всей пади:

— Прекратить работу и построиться!

Работа у котлованов была начата недавно, и эта внезапная команда о построении всех озадачила.

Шлёнкин отбросил лопату и, встревоженно глядя на Филиппа, спросил:

— Что, Егоров, война?

— Черт ее знает, все может быть, — стараясь казаться спокойным, сказал тот.

Когда батальон выровнялся, Власов подал команду «смирно» и обратился к комбату с рапортом:

— Товарищ капитан, батальон построен для следования на выполнение боевой задачи.

Тихонов осмотрел батальон придирчивым, оценивающим взглядом опытного командира, негромко сказал:

— Вольно!

— Во-ольно-о! — протяжно и звонко прокричал Власов.

Однако бойцы продолжали стоять не шелохнувшись. Они слышали, как Власов, отдавая рапорт капитану, сказал: «Батальон построен для следования на выполнение боевой задачи», — и ждали, что скажет Тихонов.

— Японцы подтягивают на нашем участке свои силы, — сказал Тихонов, поглядывая в сторону границы. — Может случиться, что они полезут на нашу землю, и тогда нам придется драться. Через час мы выступаем занимать рубеж. Проверьте и подготовьте оружие. Лица, окончившие высшие учебные заведения, ко мне, остальные — рра-зойдись!

Бойцы кинулись к своим винтовкам, стоявшим в разных местах в козлах, а Филипп Егоров и еще двое бойцов подошли к Тихонову.

— Военные дисциплины в вузе проходили? — спросил он одного из подошедших к нему бойцов.

— По болезненному состоянию здоровья в то время от сдачи военных дисциплин был освобожден, — ответил боец.

— Идите, — слегка кивнул головой Тихонов, давая бойцу знать, что разговор с ним окончен, и обратился к другому бойцу:

— А вы?

— Я заканчивал институт заочно, без отрыва от производства, и военных дисциплин не сдавал.

— Так. Идите, — сказал Тихонов и, проводив бойца взглядом, спросил:

— Ну а вы, Егоров?

Филипп про себя отметил, что Тихонов обладает отличной памятью, так как помнит его по одному мимолетному разговору, состоявшемуся еще в дороге.