Вячеслав Демченко - Торпеда для фюрера

— Вообще-то, — фыркнул капитан-лейтенант Нойман, — я полагал, что это только подтверждает ваш недавний тезис об их бюрократической тупости и бестолковости. Потерять столь ценного инженера.

— И так старательно его искать сейчас. Видимо, им стала известна истинная ценность его работы, — выразительно закончил за него Карл-Йозеф.

— Значит, в этой подводной красавице действительно что-то есть, — прищурился на гауптштурмфюрера капитан-лейтенант.

— И именно поэтому русская разведка не должна допустить, чтобы это «что-то» попало к нам в руки, — с ответной пристальностью уставился на него поверх круглой оправки очков Карл-Йозеф. — По крайней мере, им нужно будет точно знать, что известно нам об этой, как вы выразились, «красавице». Это непреложный закон инженерного противостояния.

— Вы думаете, с русскими разведчиками здесь будет и соответствующий специалист? — не то уточнил, не то предположил Мартин Нойман.

— Едва ли сам «кузен» Бреннер… — сухо улыбнулся гауптштурмфюрер, — староват для таких затей профессор физико-технической комиссии Академии Его Величества. Но кто бы ни прибыл, об этой торпеде он будет знать всё.

— Вам не откажешь в логике, — решительно кивнул Мартин. — В таком случае, попросим русских поторопиться. Пусть ваш «Еретик» сольёт им новость, что мы пока ещё не подняли торпеду, а только накануне подъёма «изделия». Или даже только знаем точное место, но по ходу поисков зарылись в иле. Одним словом, «вот-вот, время не терпит, но ещё есть». И, кстати, — задумался командир морской фронтовой разведки. — А как она, ваша «Еретичка», не раскрываясь, им сообщит это?

«Хорошо бы, чтоб “не раскрываясь”, — забарабанил гауптштурмфюрер пальцами левой руки по столу. — А то ей ещё и очередное звание дадут».

— Устроим ей случайный радиоперехват, — сказал он вслух, подытожив обсуждение хлопком ладони по столу.

— Но наших абверовских кодов они не знают, — отрицательно покачал седой головой Нойман. — Не открытым же текстом? Слишком наивно.

Но запнулся, увидев блуждающую в сухих губах улыбку Бреннера.

— Зато они достаточно хорошо знают терминологию интендантской службы вермахта, — пояснил свою «легкомысленность» тот. — Прямо скажем, не слишком секретную, чтобы разобраться, какого калибра у нас «баклажаны» и сколько жил и какое сечение у медных полевых «гадюк». Я бы посоветовал вам составить список легкоузнаваемого по образам и индексациям оборудования снаряжения для водолазных работ и подъёма со дна взрывоопасных и весьма габаритных предметов.

— Думаете, догадаются?..

…— Даже обидно как-то, — хмыкнул начальник криптографического отдела капитан 3‑го ранга Васильев. — У нас батарейные радисты в открытом эфире и то изобретательнее…

Туапсе. Лето 1943 г. Штаб КЧФ. Криптографический отдел

— Где планируется подъём? — поинтересовался полковник Гурджава, заглядывая через плечо полковника Овчарова в блокнотные каракули дешифровки.

— Ну а ты как думал? — Георгий Валентинович оттиснул ногтем в блокноте слово: «Ankersablage». — Ты видал когда-нибудь «Якорный склад» в окопе?

— Якорная бухта, — чуть слышно пробормотал начальник разведотдела. — Нашли, что ли?

Георгий Валентинович красноречиво пожал плечами:

— Меня больше занимает, почему именно она эту радиограмму выловила?..

Он обернулся на фанерную ячейку, где, под присмотром часового и офицера Смерша, сидела сержант Привалова. И сидела в довольно вольготной позе, забросив ногу за ногу. Так что поневоле часовой, «как на мёдом мазанную», косился на её крепенькую и весьма привлекательную ножку, восходящую из смятого голенища короткого сапожка.

— То с партизанами днями напролёт связаться не может, а то интендантский запрос между частями вермахта поймала, запросто, как Информбюро на длинных, — закончил Овчаров.

— Думаешь, «деза»? — поскрёб подбородок Гурджава.

— Да нет, наверное, — после минутных раздумий отрицательно покачал головой полковник Овчаров. — Смысла не вижу. Скорее всего, своеобразный ответ на нашу информацию. Мы им: «А мы Бреннера нашли!», а они нам: «А мы изделие!»

— Ну, не нам, допустим, а своим, — кивнул полковник Гурджава на Асю.

Дерзкая ухмылка бывшего сержанта и разоблачённого агента, впрочем, его не особо обманывала — с такой дерзкой улыбкой и ребенок задницу прячет в предчувствии неизбежной порки.

«И в лучшем случае, ей теперь в лагерях так улыбаться придётся начальнику режима, если только тот, не дай бог, бабой не окажется, да ещё нормальной склонности…»