Вячеслав Демченко - Торпеда для фюрера

— Вы можете выяснить, на какую машину они будут перегружать объект? — с видимой почтительностью наклонился «фельдфебель Рамштайн» к уху штурмбаннфюрера.

— Не надо выяснять, вот она, — не оборачиваясь, позвал Яша.

Навстречу им по гравийной дороге, на обочине которой приткнулся Kübelwagen командира зондеркоманды, с надсадным рёвом, кивая широким бампером и выбрасывая щебень из-под передних колес, выкатывал полугусеничный грузовой «мерседес-бенц». Катил коротконосый, но ширококрылый монстр сам-одинёшенек, если не считать водителя, чья рыжина горела в сумраке под отброшенными бронещитками, так что даже Войткевич насмешливо пожал плечами.

— Саша, нас не считают за людей.

Но, обернувшись, недовольно поморщился, косясь на штурмбаннфюрера:

— А с этим шлимазлом что делать?

Впрочем, не успел он договорить, как проблема отпала вместе с головой штурмбаннфюрера, безжизненно повисшей на груди Дитриха.

— Ну тебя с твоими фантазиями, — отнял Новик ребро ладони от затылка Габе.

— Это что?.. — презрительно скривился Яков. — Через его беременную кошку?

— Это потому, что нам обратно ехать, — проворчал Новик, пряча чёрные смолистые волосы под кургузую серую пилотку.

— И сколько тогда у нас времени? — двумя пальцами поднял Войткевич подбородок Дитриха и заглянул в пустые остекленевшие глаза штурмбаннфюрера.

— Очухается скоро, но думать будет долго: стоит ли овчинка выделки.

— А вы жестокий человек, Саша. Рад за вас.

…На бетоне мола «мерседес-бенц» зашелестел резиновыми траками, уже ведомый Войткевичем. Рядом на сиденье с отсутствующим лицом, которое ему удавалось изображать куда лучше Якова, с его-то подвижной физиономией, сидел Новик.

— Как глубоко её затянуло в ил? — задал, в общем-то, дежурный вопрос капитан-лейтенант Нойман корветтен-капитану Кристиансену.

— Весь день отсасывали, — не более содержательно ответил тот.

И работа эта, по подъёму вообще, оказалась не столько изнурительной, сколько нервной. Всю дорогу черноглазый командир «Марине Абвер айнзатцкомандо» стоял над душой, подгонял и поругивал, будто боялся, что куда-то русская железяка может деться со дна моря недалеко от входа в защищенную бухту. Но теперь наконец работа эта подходила к концу, можно сказать, триумфальному. И поэтому на баке собрались все причастные, начиная от водолазов в нестроевых нательных рубахах и заканчивая вовсе непричастным коком в фартуке на голое дряблое тело.

Командный состав, включая капитана вспомогательного судна «Кёльн» и присланного из рейха Torpedotechnische Offiziere, особо переживавшего за подъём, как за личный успех, толпились на баковой обводке мостика. Целое сборище капитанов, разных калибров и рангов.

Несколько раз уже траловые лебедки пытались выбрать лоснящиеся на солнце стальные стропы, но что-то всё не клеилось, до тех пор, пока обербоцман, непосредственно руководивший матросами техслужбы, не подбежал в тень мостика, держа ладонь над правой бровью:

— Герр корветтен-капитан! Надо бы подобрать ещё буквально метров пять от якоря, а то там расселина, тащить наискосок — не выдержат тросы, надо вертикально…

— А что ты мне жалуешься?.. — вполголоса проворчал старший по званию, но кивнув холодно, приглашающим жестом показал капитану «Кёльна»: мол, «соблаговолите уж». А затем почему-то зябко поёжился, хоть было совсем не холодно, и направился вдоль борта куда-то к корме.

Капитан же «Кёльна» перешёл на мостик, отдал команду рулевому и двинул рычаг машинного телеграфа; и уже через секунду где-то в железной утробе корабля на уровне трюма забубнил дизель.

Ещё через пару секунд за кормой вздулся зелёный волдырь воды и пены.

Заскрипели лебёдки, выбирая стропы. Минута, другая…

А затем куда больший, просто гигантский, водяной бугор с глухим рёвом и шипением вырос из моря, задрав почти вертикально тупой бак «Кёльна».

…Замечательно загерметизированный «Вьюн» два года лежал в расселине между подводными скалами, в мягкой подушке из ила и водорослей, подушке, в которую он воткнулся, когда разряженные аккумуляторы уже не могли питать электродвигатели. Но их энергии хватало на то, чтобы поддерживать всё это время взрыватель на боевом взводе.

Много раз за эти два года над ним, в трёх десятках метров, проходили катера, баржи, буксиры, транспортные корабли и даже солидная плавбаза «Романия», на которую взрыватель непременно бы среагировал, если бы не глубина.