Георгий Савицкий - Танковый таран. «Машина пламенем объята…»

И это при том, что в самом Ржеве оставались только обозы и части тылового обеспечения. В районе прорыва объявлена тревога, тыловики приготовились к срочному отступлению. Drang nach… На грузовики и сани в спешке грузили армейское имущество. Каждый стремился убежать так быстро, как это было бы возможно. Однако голодные и загнанные лошади едва-едва пробирались по глубокому снегу.

Энергичные командиры, такие, как начальник тыла, бывший кавалерист майор Дисселькамп, собрали последние силы из водителей, санитаров и ветеринаров и создали слабую линию обороны. Плохо вооруженные солдаты храбро сражались, сдерживая удары русских.

Все это гауптман узнавал на торопливых штабных совещаниях. Положение было патовым: 9-я армия генерал-полковника Моделя исчерпала все резервы и возможности наступления. Немцы судорожно зарывались в мерзлую землю, чтобы не лечь в нее навсегда…

Дитрих Шталльманн тоже судорожно вкапывался в мерзлую землю, проклиная все на свете. Как не похоже это было на первые летние месяцы прошлого года – победоносное наступление, жаркие бои! Хотя и тогда русские заставили себя уважать. С самого начала они стояли насмерть. Теперь вот и немцам пришлось стать насмерть…

А русские все давили и давили массой, шли, утопая по колено, а то и по пояс в снегу. Выматывали постоянными атаками немцев. Злая ирония заключалась в том, что с обеих сторон воевали истощенныеармии.

И все же немецкая пехота держалась. Для них сам факт отчаянных контратак русских был непостижим! Они ведь привыкли, что сражения – это будоражащая кровь прелюдия перед несомненной победой. А вот русские заставляли эту победу вырывать с мясом и кровью. 4 января их атака правее 3-й танковой армии, состоявшей из 5-го корпуса, северо-восточнее Гжатска была отбита, a наступление левее 23-го корпуса против 206-й и 102-й дивизий также удалось локализовать. И все это сопровождалось горами трупов и с той и с другой стороны.

Однако русская армия тем же вечером, переправившись через скованную льдом Волгу, прорвала слабую линию обороны 256-й пехотной дивизии Вермахта. Русские прошли лесом юго-западнее Ржева и вышли к городу. Они, видимо, хотели рассечь центральный фронт обороняющихся сил Вермахта и захватить Ржев.

Вследствие этого 9-я армия Вальтера Моделя и присоединившиеся к ней с юга 3-я и 4-я танковые армии были заблокированы русскими и вынуждены сражаться в четырехугольнике железной дороги Смоленск – Вязьма – Ржев – Оленино. Каждый день гауптман Шталльманн, как и остальные офицеры, с тревогой всматривался в синие и красные стрелы прорывов, атак и контратак, прерывистые линии оборонительных рубежей на штабных картах. Положение в обороне было катастрофическим, но благодаря заранее отстроенным рубежам полевой фортификации, стойкости немецких войск и природным условиям армейская группировка генерал-полковника Моделя продолжала оказывать ожесточенное сопротивление изможденным и обмороженным частям Красной Армии.

Гауптман Дитрих Шталльманн глазам своим не верил! Русские сплошным потоком шли по полю прямо под пулеметы и пушки подчиненных ему подразделений! Разум офицера бронетанковых механизированных войск Вермахта отказывался это понять.

Вначале Шталльманна весьма серьезно обеспокоили поставленные перед его сводным подразделением задачи. Оборонять этот отрезок фронта наличными силами было довольно сложно – сил было явно недостаточно. Поэтому он и проявил такое повышенное внимание к инженерному обеспечению позиций. Мины и колючая проволока должны были задержать продвижение русских, а капониры и глубокие окопы позволяли существенно увеличить шансы выжить под огнем русских.

Сам Дитрих тоже брал время от времени в руки заступ. Пример командира хорошо действовал на подчиненных, да и согреться лишний раз не мешало…

Сегодня, 8 января 1942 года, мороз еще более усилился. Немецкие солдаты замерзали. Мерз и Дитрих Шталльманн. Замерзала оружейная смазка в винтовках и пулеметах, в орудиях. Дошло до того, что немцы свое оружие после боя чистили, но не смазывали. Такое варварство по отношению к немецкому оружию тоже даром не проходило. Даже сверхнадежные карабины маузера ломались и заклинивали.

Русским же, казалось, такие холода были нипочем. Их численно превосходящие войска были экипированы в зимнюю форму, хоть и плохонькую, но все же более теплую, чем шинели солдат Вермахта «на рыбьем меху».

Среди наступающих русских войск были и лыжные, хорошо обученные батальоны. Опыт зимней Финской войны 1939–1940 годов все же был учтен. Лыжники были неплохо вооружены, экипированы и подготовлены. Но русское командование бросило части особого назначения прямо на немецкие пулеметы, вместо того чтобы маневрировать силами.