Георгий Савицкий: Танковые засады. «Бронебойным, огонь!»

Он пел песню — свистящую, бравую песню победы! Так тонко свистел рассекаемый им звеняще-хрустальный морозный воздух. Голубое небо, белый, пока еще не тронутый копотью снег. И пронзительный свист, с которым острый баллистический наконечник буравил спрессованный скоростью воздух. Именно для этого короткого полета он и был создан, обласкан нежными девичьими руками, заботливо уложен до поры до времени в ящик к себе подобным. А потом, пахнущий смазкой, переложен в полутьму укладки.

А потом уже другие руки — сильные и огрубевшие от тяжелого труда — бросили его вперед и захлопнули за ним дорогу назад. Теперь — только вперед! А впереди — только круг неба, обрамленный спиральными завитками. Удар. Позади него разгорается пламя, толкающее его вперед. Яростное пламя толкало его навстречу судьбе — тому, для чего он и был рожден.

И эта свобода, полет были наградой за долгое заточение в тесноте его темницы…

Но полет рано или поздно заканчивается. И вот случилось наконец то, ради чего он был рожден. Перед ним встала преграда — серая стальная стена. Удар! Острый наконечник смялся, сплющился, деформировался…

А серая стальная преграда тоже прогнулась, по ней пошла волна деформации, но она все же устояла — и устояла бы… Но каленая болванка не растеряла еще всей яростной энергии, продолжая буравить стальную стену, и та смялась, подалась, прорвалась. Брызги раскаленного металла разлетелись в разные стороны. Края круглой пробоины завернулись вовнутрь, пропуская смерть в тщательно оберегаемое нутро. Стальной посланец рвался вперед, будто увидел таких же собратьев, стоящих в плену полутьмы боеукладки. Так же тускло поблескивали латунные гильзы унитаров, только калибр и размеры были поменьше своих, родных. И вот — сноп раскаленных вязких брызг такой же горячий посланец ударил в боеукладку. Полыхнуло.

Яркий свет вспышкой озарил внутренности боевого отделения немецкого танка — свою задачу советский бронебойный снаряд выполнил. Гигантское давление мгновенно сдетонировавшего боекомплекта сорвало угловатую, чуть скошенную с боков башню «четверки» с подбашенного погона и отбросило далеко в сторону, оплавив серый, уже напитавшийся копотью снег.

Еще один танк врага был сожжен прямым попаданием бронебойного снаряда пушки Л-11 тяжелого танка «Клим Ворошилов».

Очередной выпуск немецкого еженедельного обозрения «Die Deutsche Wochenschau» начался как всегда: под звуки Вагнера на экране появился могучий орел, распростерший свои могучие крылья на фоне восходящего солнца Нового мирового порядка. Голос комментатора Гарри Гизе за кадром звучал особенно торжественно и напряженно:

«Тевтонский клинок — у сердца Советской России! Доблестные солдаты Рейха неудержимо рвутся к главному оплоту большевизма, столице Советской России — Москве! Русские под командованием своих комиссаров ожесточенно сопротивляются. Но, несмотря на это, мы захватываем один населенный пункт за другим. Но наши танковые подразделения сильны, как никогда, а моральный дух солдат необычайно высок! Без сомнения, новый, 1942-й год, благодаря стратегическому гению нашего прозорливого Фюрера и выдающимся полководческим талантам его генералов, начнется с победоносного парада на Красной площади!»