Георгий Савицкий: Танковые засады. «Бронебойным, огонь!»

— Feurbereit! — Готов к открытию огня!

— Feuerfrei! — Огонь!

— Abgefeuerit! — Выстрел произведен!

Но огромный угловатый танк попятился, принимая бронированной грудью несколько ударов немецких бронебойных снарядов. А потом только на несколько секунд показался на лесной дороге и снова скрылся в густом подлеске. Несколько немецких танков успели выстрелить, но их снаряды лишь взбили снежные фонтаны.

Еще один «шнелльпанцер» превратился в пылающий костер. Бронебойный снаряд «тридцатьчетверки» прошил его лобовую броню, словно кусок фанеры, ударил в боеукладку, попутно размазав по клепаным стенкам боевого отделения внутренности его экипажа. И сохранил еще достаточно кинетической энергии, чтобы вынести сквозь кормовую бронеплиту карбюраторный двигатель «Майбах».

Еще одна «тридцатьчетверка» прошлась из обоих пулеметов по корпусу «полугусеничного гроба» — бронетранспортера для мотострелков. Тех панцергренадеров, кого не настигли быстрые русские пули, перемололи широкие русские гусеницы.

Русские танки устроили настоящую бойню на этой забытой богом лесной дороге!

— Panzer, zurück! — Танки, назад!

Уцелевшие танки батальонной «кампфгруппы» Pz.Kpfw.III и Pz.Kpfw.IV были вынуждены отступить…

Старший лейтенант Горелов был доволен проведенным боем: они показали гитлеровцам, где раки зимуют! Еще одна их «боевая группа» была разгромлена, а усталый «Клим Ворошилов» со шрамами на броне возвращался на батальонный пункт боепитания, чтобы залечить свои раны, заправиться топливом и маслом, пополнить боекомплект — и снова ринуться в бой!

Навстречу стальному монстру по дороге шагали колонны солдат. Чаще всего это были не регулярные подразделения, а ополченцы-добровольцы. Вооружены и одеты они были не так хорошо, как кадровые пехотинцы, маршировали часто не в ногу. Но на их лицах, таких разных, молодых и старых, застыло одно и то же выражение: решимость отстоять свою родную столицу.

Вился над марширующими колоннами марш защитников Москвы, и расправлялись плечи под тяжестью «трехлинейки» Мосина, патронных подсумков и бутылок с горючей смесью. Тверже ступали ноги в башмаках с обмотками, тяжелых рабочих ботинках или валенках.

Многим из ополченцев не суждено было вернуться — необстрелянные, они погибнут в первых же боях. Но на их место в стрелковых цепях встанут другие. Вермахт воевал не с армией, как это было во Франции и в Польше, а со всем народом.

Упорное сопротивление и тактические успехи Красной Армии под Москвой покупались дорогой ценой.

После того как были окружены части Западного фронта, из сорока четырех дивизий были полностью потеряны двадцать четыре. А в остальных потери составили от тридцати до девяноста процентов.

Общие потери составили 417 790 человек, было убито или попало в плен 341 073 человека. Было потеряно около пяти тысяч танков, около десяти тысяч орудий и минометов. Кроме того, войска Западного фронта потеряли 1766 вагонов боеприпасов и более семнадцати с половиной тонн горюче-смазочных материалов. Были также потеряны тысячи единиц стрелкового оружия, особенно пулеметов, пистолетов-пулеметов и автоматических винтовок.

Восполнить в одночасье такие потери было практически невозможно. Для любой другой страны, кроме Советского Союза и, наверное, Китая.

Кадровые подразделения были выбиты, и тогда на защиту родной земли встали простые люди. Не все они были поголовно коммунистами, ни даже сочувствующими. Просто враг пришел на их родную землю, и нужно было эту землю защищать любой ценой!

Практически сразу, с самого начала Великой Отечественной войны, стали формироваться отряды народного ополчения. Вооружались они, откровенно говоря, чем придется. Были реквизированы запасы винтовок и пистолетов из ОСОАВИАХИМа, милиции. А когда враг подошел к Москве, вспомнили даже о трофейном и историческом оружии!

Так, например, рабочие отряды ополчения, оборонявшие столицу, были вооружены пулеметами Мадсена времен Первой мировой войны, японскими винтовками Арисака, оставшимися на складах еще со времен Русско-японской. Были на вооружении ополченцев и польские карабины Маузера 98К, захваченные еще в 1939 году и даже раньше — отвоеванные в ходе «Освободительного похода» на Карпаты и Буковину в 1933 году. И финские пистолеты-пулеметы «суоми» и «лахти», захваченные в Зимней войне 1939 года. Кстати, они были очень похожи на наши пистолеты-пулеметы ППД-40 и ППШ-41.