Владимир Першанин - «Зверобои» против «Тигров». Самоходки, огонь!

– Не лезь, – огрызнулся Лыгин, накручивая рукоятку горизонтальной наводки.

Снаряд с воем прошел над щитом орудия, взорвался позади капонира.

– Мама… – ахнул подносчик, съежившись у ящиков с боеприпасами. – Сейчас прибьют нас.

Куски гусениц брызнули в разные стороны, вмятая броня треснула. Оглушенные, контуженные танкисты выскакивали один за другим. Этому экипажу не повезло. С расстояния ста шагов их расстреливал из «дегтярева» восемнадцатилетний пулеметчик, белобрысый, потерявший, пока бежал, каску вместе с пилоткой, но не бросивший до последнего свое оружие.

Еще минуту назад он не надеялся на спасение. Лежал на траве, обреченно понимая, что вставать нельзя. Срежут из танковых пулеметов или намотают на гусеницы. Теперь он быстрыми очередями свалил одного за другим троих фрицев.

Танк добивали сразу две гаубицы: Пекарева и соседняя, в расчете которой находился земляк Чистякова, Гриша Волынов.

Машина горела, превращаясь под ударами тяжелых снарядов в горящую груду металла. Пока со злостью долбили этот панцер, прозевали опасность с левого фланга. Более легкий, маневренный Т-3 накрыл снарядом расчет крайней гаубицы и приближался к орудию Пекарева. Немного отставая, шел бронетранспортер и вел непрерывный огонь из двух пулеметов.

– Разворачивай орудие, мать его! – кричал старший сержант.

– Не успеем!

– А я говорю, разворачивай!

Всем расчетом выдернули сошки и повернули махину весом две с половиной тонны в нужную сторону. Танковый снаряд пробил верхний край щита. Людей спасло то, что взорвался он за капониром, да и калибр был невелик – 50 миллиметров. Осколки разлетелись над головами. Но очереди двух пулеметов густо ударили вслед, свалили с ног подносчика и своим лязгом о металл заставили расчет пригнуться.

Лыгин выстрелил снова, Т-3 откатился в низинку, и снаряд прошел мимо. Лихорадочно загоняли в ствол очередной. Бронетранспортер молотил, как в пустое ведро, из крупнокалиберного пулемета. Щит звенел от попадания тяжелых пуль. Шлепнуло, словно ударило палкой по мешку с чем-то мягким.

Старший сержант Пекарев свалился возле колеса, зажимая плечо. Михаил Лыгин послал очередной снаряд, заставив бронетранспортер на скорости вильнуть в сторону.

– Заряжай. Быстрее!

Но как ни быстро действовал расчет, меньше чем за 10–12 секунд гаубицу не перезарядишь. А тут еще играют нервы. Боец, доставая из ящика снаряд, уронил его. Роньшин с матюгами рванул снаряд к себе, передал Чистякову.

Ключ был сейчас не нужен. Бей любым зарядом, лишь бы не опоздать! Заряжающий, крепкий кудрявый парень успел загнать снаряд, следом гильзу и, дернувшись, свалился на утоптанную землю. Выползший из низины Т-3 встретили фугасом.

Расстояние было небольшим, но Лыгин стрелял сегодня плохо. Снаряд, который мог развалить танк, лишь задел высокую командирскую башенку, сорвал крышку и ушел рикошетом в сторону. И все же сильный, хоть и неточный, удар сбил танкистам прицел.

Ответный снаряд прошел мимо, а сам Т-3 в очередной раз нырнул в низину. Мимо пробежали двое разведчиков со своим командиром, все трое были обвешаны противотанковыми гранатами. Лыгин выпустил следующий снаряд в поврежденный бронетранспортер, который крутился на месте и вел непрерывный огонь.

Взрыв разметал длинный, как свиное рыло, кожух двигателя и бронированную кабину. Взметнулся язык пламени с черным грибом дыма наверху. Из грузового отсека выпрыгивали солдаты, вывернутый пулемет торчал стволом вверх. Раненый пулеметчик перевалился через борт и упал возле гусениц.

Разведчики швыряли гранаты в Т-3, тот огрызался очередями и отползал прочь. Наверное, надо было стрелять по танку, но Лыгин сгоряча всадил еще один снаряд в грузовой отсек. Там уже никого не оставалось. Вырвало кусок брони и подбросило смятый пулемет.

Шарахнули вслед танку, но опоздали. Он отступал слишком резво. Тогда, довернув ствол, врезали по убегающему экипажу бронетранспортера. В спешке стреляли не осколочным, а фугасным снарядом. Раскидало в разные стороны двоих солдат в голубых френчах, одному, кажется, оторвало ноги.

Остальные, шесть или семь, грамотно отступали, прикрывая друг друга автоматными очередями. Снаряд, пущенный вслед, никого не задел, группа исчезла в кустарнике. Раненый пулеметчик отползал от горящей машины. Сумел даже встать и, шатаясь, сделать несколько шагов.